"You think we may learn something that way?"

"Frankly, Hastings, I am not particularly hopeful. This man, this unknown X, obviously prides himself on his abilities. He is not likely to blaze a trail that can be followed straight away."

"So that really the A.B.C. isn't helpful at all."

"Not in the sense you mean."

"In any sense?"

Poirot did not answer at once. Then he said slowly:

— Вы думаете, мы так что-нибудь разузнаем?

— Честно говоря, Гастингс, я не слишком на это рассчитываю. Убийца, этот неизвестный икс, очевидно, гордится своими способностями. Едва ли он оставит за собой след, по которому его можно будет сразу найти.

— Так что от “Эй-би-си” толку мало?

— Мало, если встать на вашу позицию.

— А если на другую?

Пуаро ответил, но не сразу. Потом он медленно проговорил:

— Тогда толк есть. В данном случае перед нами неизвестная личность. Убийца прячется во тьме и не хочет из нее выходить. Но по самой природе вещей он не может спрятаться от света. В некотором смысле мы ничего о нем не знаем, но в то же время знаем, и много. Я вижу, как его фигура постепенно приобретает очертания: мужчина, который умеет четко и аккуратно писать.., который покупает дорогую бумагу.., который чувствует необходимость выразить свою личность. Я представляю себе его в детстве — ребенком, которым, вероятно, пренебрегают, от которого отмахиваются… Я вижу, как он растет с внутренним чувством неполноценности.., как он борется с ощущением несправедливости… Я чувствую, как в нем растет потребность к самоутверждению, к тому, чтобы привлечь к себе внимание, а жизнь сметает его с пути и, возможно, нагромождает одно унижение на другое. И вот в его душе спичка поднесена к пороховой бочке…

"That's all pure conjecture," I objected. "It doesn't give you any practical help."

"You prefer the match end, the cigarette ash, the nailed boots! You always have. But at least we can ask ourselves some practical questions. Why the A.B.C.? Why Mrs. Ascher? Why Andover?"

"The woman's past life seems simple enough," I mused. "The interviews with those two men were disappointing. They couldn't tell us anything more than we knew already."

— Все это чистые домыслы, — возразил я. — Вам это не принесет практической пользы.

— А вы предпочитаете обгорелую спичку, сигаретный пепел, следы башмаков? И всегда предпочитали. Однако мы можем задать себе несколько практических вопросов. Почему Эй-би-си? Почему миссис Эшер? Почему Эндовер?

— Прошлое этой женщины представляется мне довольно простым, — начал размышлять я. — Разговоры с этими двумя людьми ничего не принесли. Они сказали нам только то, что мы и так уже знали.

"To tell the truth, I did not expect much in that line. But we could not neglect two possible candidates for the murder."

"Surely you don't think -"

"There is at least a possibility that the murderer lives in or near Andover. That is a possible answer to our question: 'Why Andover?' Well, here were two men known to have been in the shop at the requisite time of day. Either of them might be the murderer. And there is nothing as yet to show that one or other of them is not the murderer."

— Сказать по правде, я от них многого и не ожидал. По мы не могли пренебречь двумя возможными кандидатами в убийцы.

— Не хотите ли вы сказать, что…

— Не исключено, что убийца живет в Эндовере или поблизости. Это и есть возможный ответ на наш вопрос “Почему Эндовер?”. Итак, перед нами двое людей, о которых известно, что они побывали в лавке в интересующее нас время дня. Любой из них может быть убийцей. И пока нет никаких данных в пользу того, что тот или другой не убийца.

"That great hulking brute, Riddell, perhaps," I admitted.

"Oh, I am inclined to acquit Riddell off-hand. He was nervous, blustering, obviously uneasy -"

"But surely that just shows -"

"A nature diametrically opposed to that which penned the A.B.C. letter. Conceit and self-confidence are the characteristics that we must look for."

"Some one who throws his weight about."

"Possibly. But some people, under a nervous and self-effacing manner, conceal a great deal of vanity and self-satisfaction."

— Может быть, убийца — этот громила Риддел, — кивнул я.

— Ну, я склонен сразу отмести Риддела. Он нервничал, скандалил, ему явно было не по себе…

— А это обнаруживает…

— Натуру, диаметрально противоположную автору письма Эй-би-си. Самоуверенность и хитрость — вот те черты, которые мы должны искать.

— Нам нужен человек, который любит показать себя?

— Не исключено. Но некоторые люди скрывают под нервозностью и неприметностью тщеславие и самодовольство.

"You don't think that little Mr. Partridge -?"

"He is more le type. One cannot say more than that. He acts as the writer of the letter would act - goes at once to the police - pushes himself to the fore-enjoys his position."

"Do you really think -?"

"No, Hastings. Personally I believe that the murderer came from outside Andover, but we must neglect no avenue of research. And although I say 'he' all the time, we must not exclude the possibility of a woman being concerned."

— Не думаете ли вы что маленький мистер Партридж…

— Он подходит больше. Более определенно сказать нельзя. Он ведет себя так, как действовал бы автор письма… Сразу же отправляется в полицию… Вылезает на передний план… Радуется своему положению.

— Так вы считаете…

— Нет, Гастингс, но я верю, что убийца не местный, но мы должны исследовать все возможности.

И хотя я все время называю убийцу “он”, мы не должны исключать возможности того, что здесь замешана женщина.

"Surely not!"

"The method of attack is that of a man, I agree. But anonymous letters are written by women rather than by men. We must bear that in mind."

I was silent for a few minutes, then I said:

"What do we do next?"

"My energetic Hastings," Poirot said and smiled at me.

— Не может быть!

— Согласен, нападение было произведено по-мужски, но женщины пишут анонимные письма чаще, чем мужчины. Об этом не следует забывать.

Я помолчал минуту, а потом сказал:

— Что же нам делать дальше?

— Вы сама энергия, Гастингс, — сказал Пуаро и улыбнулся мне.

"No, but what do we do?"

"Nothing."

"Nothing?" My disappointment rang out clearly.

"Am I the magician? The sorcerer? What would you have me do?"

— Но что же нам делать?

— Ничего.

— Ничего?

Я не смог скрыть разочарования в своем голосе.

— Кто я? Маг? Волшебник? Что прикажете мне делать?

Turning the matter over in my mind I found it difficult to give answer. Nevertheless I felt convinced that something ought to be done and that we should not allow the grass to grow under our feet. I said:

"There is the A.B.C. - and the notepaper and envelope -"

"Naturally everything is being done in that line. The police have all the means at their disposal for that kind of inquiry. If anything is to be discovered on those lines have no fear but that they will discover it."

Обдумав этот вопрос, я не нашел на него готового ответа. Однако я чувствовал, что необходимо что-то предпринять — ведь под лежачий камень вода не течет.

Я сказал:

— У нас есть “Эй-би-си”… Есть бумага, на которой написано письмо, и конверт…

— Само собой, в этом направлении делается все необходимое. Для такого рода расследования в распоряжении полиции есть все средства. Если в этом плане что-то может быть обнаружено, так оно и случится, не сомневайтесь.

With that I was forced to rest content.

In the days that followed I found Poirot curiously disinclined to discuss the case. When I tried to reopen the subject he waved it aside with an impatient hand.

In my own mind I was afraid that I fathomed his motive. Over the murder of Mrs. Ascher, Poirot had sustained a defeat. A.B.C. had challenged him - and A.B.C. had won. My friend, accustomed to an unbroken line of successes, was sensitive to his failure - so much so that he could not even endure discussion of the subject. It was, perhaps, a sign of pettiness in so great a man, but even the most sober of us is liable to have his head turned by success. In Poirot's case the head-turning process had been going on for years. Small wonder if its effects became noticeable at long last.

Этим мне и пришлось удовлетвориться.

В последующие дни я обнаружил, что Пуаро, как ни странно, не склонен обсуждать дело Эй-би-си. Когда я пытался заговорить об этом, он только нетерпеливо отмахивался.

Когда я обдумал ситуацию, мне показалось, что я постиг причину его молчания. В деле миссис Эшер Пуаро потерпел поражение. Эй-би-си вызвал его на поединок — и Эй-би-си победил. Мой друг, привыкший к непрерывным успехам, оказался настолько чувствительным к неудаче, что не мог вынести даже разговоров на эту тему. Возможно, это было признаком суетности в столь великом человеке, но даже у самых трезвых из нас от успехов может закружиться голова. В случае Пуаро головокружение назревало многие годы. Неудивительно, если последствия этого головокружения в конце концов стали явными.

Сказать по правде, и я постепенно стал забывать об этом деле, отчасти, я думаю, потому, что мне было неприятно каким-то образом связывать Пуаро с мыслью о провале, но 25 июля дело Эй-би-си напомнило о себе.

На выходные я уехал в Йоркшир и поэтому пару дней не виделся с Пуаро. Назад я вернулся в понедельник днем, а с шестичасовой почтой пришло письмо. Я помню, как задохнулся Пуаро, вскрыв конверт.

"It has come," he said.

I stared at him - not understanding.

"What has come?"

"The second chapter of the A.B.C. business."

For a minute I looked at him uncomprehendingly. The matter had really passed from my memory.

— Началось, — сказал он.

Я смотрел на него, ничего не понимая.

— Что началось?

— Вторая глава дела Эй-би-си. Минуту я недоуменно смотрел на него. Я действительно напрочь забыл об этом деле.

"Read," said Poirot and passed ne over the letter.

As before, it was printed on good-quality paper.

Dear Mr. Poirot,

Well, what about it? First game to me, I think. The Andover business went with a swing, didn't it?

But the fun is only just beginning. Let me draw your attention to Bexhill-on-Sea, the 25th inst.

What a merry time we are having!  

— Читайте, — сказал Пуаро и протянул мне письмо.

Как и раньше, письмо было напечатано на хорошей бумаге.

“Дорогой мистер Пуаро!

Ну, что скажете? Первый раунд за мной, правда? Эндоверское дело прошло великолепно, верно?

Но главное веселье впереди. Позвольте мне привлечь ваше внимание к Бексхиллу. Число: 25 сего месяца.

Живем — не скучаем!

Yours, etc.,

A.B.C.

"Good God, Poirot," I cried. "Does this mean that this fiend is going to attempt another crime?

"Naturally, Hastings. What else did you expect? Did you think that the Andover business was an isolated case? Do you not remember my saying: 'This is the beginning.'?"

"But this is horrible!"

"Yes, it is horrible."

Примите и проч.

Эй-би-си”.

— Боже мой, Пуаро! — воскликнул я. — Значит, этот негодяй собирается совершить еще одно преступление?

— Само собой, Гастингс. Чего вы еще ожидали? Вы думали, что на эндоверском деле все кончится. Разве вы не помните, что я говорил вам? Это только начало.

— Но это чудовищно!

— Да, это чудовищно.

"We're up against a homicidal maniac."

"Yes."

His quietness was more impressive than any heroics could have been. I handed back the letter with a shudder.

The following morning saw us at a conference of powers. The Chief Constable of Sussex, the Assistant Commissioner of the C.I.D., Inspector Glen from Andover, Superintendent Carter of the Sussex police, Japp and a younger inspector called Crome, and Dr. Thompson, the famous alienist, were all assembled together. The postmark on this letter was Hampstead, but in Poirot's opinion little importance could be attached to this fact.

— Мы столкнулись с маньяком-убийцей.

— Да.

Спокойствие Пуаро производило куда большее впечатление, чем любая героическая поза. Содрогнувшись, я вернул ему письмо.

На следующее утро состоялась конференция на высшем уровне. Главный констебль Сассекса, заместитель комиссара полиции, инспектор Глен из Эндовера, инспектор Картер из сассекской полиции, Джепп с молодым инспектором по фамилии Кроум и доктор Томпсон, знаменитый психоаналитик, — все собрались вместе. На письме стоял почтовый штемпель Хэмпстеда, но, по мнению Пуаро, этому не следовало придавать большого значения.

The matter was discussed fully. Dr. Thompson was a pleasant middle-aged man who, in spite of his learning, contented himself with homely language, avoiding the technicalities of his profession.

"There's no doubt," said the Assistant Commissioner, "that the two letters are in the same hand. Both were written by the same person."

"And we can fairly assume that that person was responsible for the Andover murder."

Дело было подвергнуто всестороннему обсуждению. Доктор Томпсон оказался приятным человеком средних лет, который, несмотря на свою ученость, изъяснялся обычным языком, избегая специфических терминов.

— Нет сомнения, — сказал заместитель комиссара, — что два письма написаны одной и той же рукой. Их писал один и тот же человек.

— И мы имеем основание заключить, что этот человек несет ответственность за эндоверское убийство.

"Quite. We've now got definite warning of a second crime scheduled to take place on the 25th - tomorrow - at Bexhill. What steps can be taken?"

The Sussex Chief Constable looked at his superintendent.

"Well, Carter, what about it?"

The superintendent shook his head gravely.

"It's difficult, sir. There's not the least clue towards whom the next victim may he. Speaking fair and square, what steps can we take?"

— Верно. Теперь-то мы предупреждены о том, что второе убийство запланировано на двадцать пятое, то есть на послезавтра, в Бексхилле. Какие шаги мы можем предпринять?

Главный констебль Сассекса посмотрел на своего инспектора.

— Ну, Картер, что скажете?

Инспектор задумчиво покачал головой:

— Трудное дело, сэр. Нет никаких ключей к тому, кем может быть жертва. Если по совести, то какие шаги мы можем предпринять?

"A suggestion," murmured Poirot.

Their faces turned to him.

"I think it possible that the surname of the intended victim will begin with the letter B."

"That would be something," said the superintendent doubtfully.

"An alphabetical complex," said Dr. Thompson thoughtfully.

— У меня есть предположение, — негромко сказал Пуаро.

Все повернулись к нему.

— Я думаю, что фамилия намеченной жертвы, возможно, начинается на букву “би”.

— В этом что-то есть, — неуверенно сказал инспектор.

— Алфавитный комплекс, — задумчиво проговорил доктор Томпсон.

"I suggest it as a possibility - no more. It came into my mind when I saw the name Ascher clearly written over the shop door of the unfortunate woman who was murdered last month. When I got the letter naming Bexhill it occurred to me as a possibility that the victim as well as the place might be selected by an alphabetical system."

"It's possible," said the doctor. "On the other hand, it may be that the name Ascher was a coincidence - that the victim this time, no matter what her name is, will again be an old woman who keeps a shop. We're dealing, remember, with a madman. So far he hasn't given us any clue as to motive."

— Это всего лишь возможность, не более. Это пришло мне в голову, когда я увидел фамилию Эшер, четко написанную на вывеске над дверью несчастной женщины, убитой в прошлом месяце. Когда я получил письмо, в котором упоминается Бексхилл, мне пришло в голову, что жертву, так же как и место преступления, возможно, выбирают по алфавитному принципу.

— Это не исключено, — сказал доктор, — с другой стороны, фамилия Эшер может быть и совпадением… На этот раз жертвой, как бы ее ни звали, может опять оказаться пожилая владелица лавки. Не забудьте, мы имеем дело с сумасшедшим. И пока он никак не обнаружил своих мотивов.

"Has a madman any motive, sir?" asked the superintendent skeptically.

"Of course he has, man. A deadly logic is one of the special characteristics of acute mania. A man may believe himself divinely appointed to kill clergymen - or doctors - or old women in tobacco shops - and there's always some perfectly coherent reason behind it. We mustn't let the alphabetical business run away with us. Bexhill succeeding to Andover may be a mere coincidence."

"We can at least take certain precautions, Carter, and make a special note of the B's, especially small shopkeepers, and keep a watch on all small tobacconists and newsagents looked after by a single person. I don't think there's anything more we can do than that. Naturally keep tabs on all strangers as far as possible."

— Откуда у сумасшедших мотивы, сэр? — недоверчиво спросил инспектор.

— Как откуда, уважаемый? Железная логика — одна из особенностей остротекущей мании. Может быть, убийца верит, что ему Богом назначено убивать священников.., или врачей.., или пожилых владелиц табачных лавок… И за этим всегда стоит совершенно логичная причина. Мы не должны идти на поводу у этой алфавитной гипотезы. То, что за Эндовером следует Бексхилл, может оказаться чистой случайностью.

— Так или иначе, Картер, мы можем принять определенные предосторожности, выявить тех, фамилии которых начинаются на “би”, особенно мелких лавочников, и вести наблюдение за всеми табачными и газетными киосками, в которых работает по одному человеку. Не думаю, что мы можем сделать что-нибудь большее. Естественно, следует по возможности следить за всеми незнакомцами.

The superintendent uttered a groan.

"With the schools breaking up and the holidays beginning? People are fairly flooding into the place this week."

"We must do what we can," the Chief Constable said sharply.

Inspector Glen spoke in his turn.

"I'll have a watch kept on any one connected with the Ascher business. Those two witnesses, Partridge and Riddell, and of course on Ascher himself. If they show any signs of leaving Andover they'll be followed."

The conference broke up after a few more suggestions and a little desultory conversation.

Инспектор издал стон:

— Да ведь школы закрываются, и начинаются каникулы! На этой неделе люди буквально переполнят городок.

— Мы должны сделать все возможное, — резко ответил главный констебль.

Тут заговорил инспектор Глен:

— Я буду держать под наблюдением всех, связанных с делом Эшер: этих двух свидетелей, Партриджа и Риддела, и, конечно, самого Эшера. Если они вознамерятся уехать из Эндовера, за ними будет вестись слежка.

Обсудили еще несколько предложений, после чего совещание перешло в отрывочный разговор и завершилось.

"Poirot," I said as we walked along by the river, "surely this crime can be prevented?"

He turned a haggard face to me.

"The sanity of a city full of men against the insanity of one? I fear, Hastings - I very much fear. Remember the long-continued successes of Jack the Ripper."

"It's horrible," I said.

"Madness, Hastings, is a terrible thing. I am afraid... I am very much afraid..."

— Пуаро, — сказал я, когда мы шли по берегу реки, — это убийство, конечно, удастся предотвратить. Он повернул ко мне усталое лицо.

— Сумасшествие одного против рассудка целого города? Мне страшно, Гастингс, мне очень страшно. Вспомните, как долго продолжались подвиги Джека Потрошителя.

— Это чудовищно, — сказал я.

— Безумие, Гастингс, ужасная вещь… Мне страшно… Мне очень страшно…

Chapter 9

THE BEXHILL-ON-SEA MURDER

I still remember my awakening on the morning of the 25th of July. It must have been about seven-thirty.

Poirot was standing by my bedside gently shaking me by the shoulder. One glance at his face brought me from semi-consciousness into full possession of my faculties.

"What is it?" I demanded, sitting up rapidly.

Глава 9

Убийство в Бексхилле

Я до сих пор помню, как проснулся утром 25 июля. Было около половины восьмого.

Пуаро стоял у моей кровати и легонько тряс меня за плечо. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы я вышел из состояния полусна и полностью очнулся.

— В чем дело? — спросил я, вскакивая с кровати.

His answer came quite simply, but a wealth of emotion lay behind the three words he uttered.

"It has happened."

"What?" I cried. "You mean - but today is the 25th."

"It took place last night - or rather in the early hours of this morning."

As I sprang from bed and made a rapid toilet, he recounted briefly what he had just learnt over the telephone.

"The body of a young girl has been found on the beach at Bexhill. She has been identified as Elizabeth Barnard, a waitress in one of the cafйs, who lived with her parents in a little recently built bungalow. Medical evidence gave the time of death as between 11:30 and 1 A.M."

"They're quite sure that this is the crime?" I asked, as I hastily lathered my face.

Его ответ прозвучал просто, но те два слова, которые он произнес, были насыщены переживаниями.

— Это случилось.

— Что? — воскликнул я. — Вы хотите сказать… Но ведь двадцать пятое только началось.

— Это произошло ночью… Или, точнее, ранним утром.

Пока я вставал и торопливо одевался, Пуаро вкратце пересказал мне то, что ему сообщили по телефону.

— В Бексхилле на берегу обнаружено тело молодой девушки. В ней опознали Элизабет Барнард, официантку одного из кафе, которая жила со своими родителями в недавно построенном домике. По заключению врача, смерть наступила между половиной двенадцатого и часом ночи.

— Они уверены, что это то самое убийство? — спросил я, торопливо намыливая щеки.

"An A.B.C. open at the trains to Bexhill was found actually under the body."

I shivered.

"This is horrible!"

"Faites attention, Hastings. I do not want a second tragedy in my rooms!"

I wiped the blood from my chin rather ruefully.

— Под телом найден справочник “Эй-би-си”, открытый на Бексхилле.

Я содрогнулся.

— Это чудовищно!

— Faites attention

, Гастингс. Не хватало только еще одной трагедии у меня в квартире!

Я раздраженно стер кровь с подбородка.

"What is our plan of campaign?" I asked.

"The car will call for us in a few moments' time. I will bring you a cup of coffee here so that there will be no delay in starting."

Twenty minutes later we were in a fast police car crossing the Thames on our way out of London.

— Каков план наших действий?

— За нами вот-вот заедет машина. Я принесу вам сюда чашку кофе, чтобы не задержаться с отъездом.

Двадцать минут спустя мы неслись в полицейской машине через Темзу по дороге из Лондона.

With us was Inspector Crome, who had been present at the conference the other day, and who was officially in charge of the case.

Crome was a very different type of officer from Japp. A much younger man, he was the silent, superior type. Well educated and well read, he was, for my taste, several shades too pleased with himself. He had lately gained kudos over a series of child murders, having patiently tracked down the criminal who was now in Broadmoor.

С нами был инспектор Кроум, присутствовавший на совещании и официально назначенный расследовать дело.

Кроум был полицейским совсем иного типа, чем Джепп. Совсем еще молодой, он был молчалив и высокомерен. Хорошо образованный и начитанный, он, на мой взгляд, был чересчур самодоволен. Недавно ему удалось распутать серию убийств, в которых жертвами были дети; он терпеливо выследил преступника, который сидел теперь в Бродмуре

.

He was obviously a suitable person to undertake the present case, but I thought that he was just a little too aware of the fact himself. His manner to Poirot was a shade patronizing. He deferred to him as younger man to an older one - in a rather self-conscious, "public-school" way.

"I've had a good long talk with Dr. Thompson," he said. "He's very interested in the 'chain' or 'series' type of murder. It's the product of a particular distorted type of mentality. As a layman one can't, of course, appreciate the finer points as they present themselves to a medical point of view." He coughed. "As a matter of fact - my last case - I don't know whether you read about it - the Mabel Homer case, the Muswell Hill schoolgirl, you know - that man Capper was extraordinary. Amazingly difficult to pin the crime on to him - it was his third, too! Looked as sane as you or I. But there are various tests - verbal traps, you know - quite modern, of course, there was nothing of that kind in your day. Once you can induce a man to give himself away, you've got him! He knows that you know and his nerve goes. He starts giving himself away right and left."

Кроум, очевидно, был подходящим человеком для того, чтобы расследовать это дело, но мне казалось, что он сам слишком хорошо это сознает. С Пуаро он обращался чуть свысока и снисходил к нему, как молодой человек к старичку, а беседу вел в самодовольной манере выпускника привилегированной школы.

— У меня состоялась длинная беседа с доктором Томпсоном, — сказал Кроум. — Доктор очень интересуется “цепными” или “серийными” преступлениями. Такие преступления — продукт особым образом искаженного сознания. Я не специалист и, конечно, не могу вникнуть в детали, какими они представляются с медицинской точки зрения. Он кашлянул.

— Собственно.., в моем последнем деле.., не знаю, читали ли вы о нем.., в деле Мейбл Хомер, школьницы из Максвслл-Хилла.., убийца Кеппер оказался необыкновенным субъектом. До чего трудно было доказать его виновность! А ведь это было уже третье его убийство! На вид нормальный — вроде нас с вами. Но теперь есть разные тесты, лингвистические ловушки, знаете ли, последнее слово науки, в ваши времена такого не было. Раз уж человек себя выдал — он у вас в руках! Он знает, что вы знаете, нервы не выдерживают, и он начинает выдавать себя направо и налево.

"Even in my day that happened sometimes," said Poirot.

Inspector Crome looked at him and murmured conversationally: "Oh, yes?"

There was silence between us for some time. As we passed New Cross Station, Crome said:

"If there's anything you want to ask me about the case, pray do so."

"You have not, I presume, a description of the dead girl?"

"She was twenty-three years of age, engaged as a waitress at the Ginger Cat cafe -"

"Pas ca. I wondered - if she were pretty?"

— Это иногда случалось и в мои времена, — заметил Пуаро.

Инспектор Кроум взглянул на него и любезно кивнул:

— Вот как?

Некоторое время все мы молчали. Когда мы проезжали Нью-Кросс, Кроум сказал:

— Если у вас есть вопросы по нашему делу, я к вашим услугам.

— У вас, я полагаю, нет описания убитой девушки?

— Ей было двадцать три года. Она работала официанткой в кафе “Рыжий кот”…

— Pas са.

Я хотел узнать, была ли она хороша собой.

"As to that I've no information," said Inspector Crome with a hint of withdrawal. His manner said: "Really - these foreigners! All the same."

A final look of amusement came into Poirot's eyes.

"It does not seem to you important, that? Yet, pour une femme, it is of the first importance. Often it decides her destiny!"

Inspector Crome fell back on his conversational full stop.

"Oh, yes?" he inquired politely.

— Об этом у меня сведений нет, — с холодком произнес инспектор Кроум, словно хотел сказать: “Уж эти мне иностранцы! Все одним миром мазаны!”

В глазах Пуаро зажегся веселый огонек.

— Вам это не кажется важным? Однако pour une femme [для женщины

(фр.)это играет большую роль. Часто внешность определяет ее судьбу!

Инспектор Кроум и здесь прибег к своей излюбленной формуле.

— Вот как? — вежливо спросил он.

Another silence fell.

It was not until we were nearing Seven Oaks that Poirot opened the conversation again.

"Were you informed, by any chance, how and with what the girl was strangled?"

Inspector Crome replied briefly.

"Strangled with her own belt - a thick, knitted affair, I gather."

Снова наступило молчание.

Лишь когда мы подъехали к Севеноукс, Пуаро снова начал разговор:

— Вас информировали, как и чем была удушена девушка?

Инспектор Кроум коротко ответил:

— Девушку удушили ее собственным поясом, плотным вязаным поясом.

Poirot's eyes opened very wide.

"Aha," he said. "At last we have a piece of information that is very definite. That tells one something, does it not?"

"I haven't seen it yet," said Inspector Crome coldly.

I felt impatient with the man's caution and lack of imagination.

"It gives us the hall-mark of the murderer," I said. "The girl's own belt. It shows the particular beastliness of his mind!"

Poirot shot me a glance I could not fathom. On the face of it it conveyed humorous impatience. I thought that perhaps it was a warning not to be too outspoken in front of the inspector.

I relapsed into silence.

Глаза Пуаро широко открылись.

— Ага! — сказал он. — Наконец-то у нас есть вполне определенная информация. Это ведь кое о чем говорит, не правда ли?

— Я пока не видел этого пояса, — холодно произнес инспектор Кроум.

Меня вывели из терпения осторожность инспектора и отсутствие у него фантазии.

— Эта деталь — клеймо для преступника, — сказал я. — Удушить девушку ее собственным поясом! Исключительное зверство!

Пуаро бросил на меня взгляд, смысла которого я не понял. В его глазах читалось добродушное нетерпение. Я решил, что мой друг, должно быть, остерегает меня от излишней откровенности в присутствии инспектора.

Я погрузился в молчание.

At Bexhill we were greeted by Superintendent Carter. He had with him a pleasant-faced, intelligent-looking young inspector called Kelsey. The latter was detailed to work in with Crome over the case.

"You'll want to make your own inquiries, Crome," said the superintendent. "So I'll just give you the main heads of the matter and then you can get busy right away."

"Thank you sir," said Crome.

"We've broken the news to her father and mother," said the superintendent. "Terrible shock to them, of course. I left them to recover a bit before questioning them, so you can start from the beginning there."

"There are other members of the families?" asked Poirot.

В Бексхилле нас встретил инспектор Картер. Вместе с ним был инспектор по фамилии Келси, приятный молодой человек с умным лицом. Келси был введен в курс дела и должен был работать вместе с Кроумом.

— Вы захотите провести самостоятельное расследование, Кроум, — сказал инспектор. — Поэтому я ограничусь основными пунктами, а потом можете приступать к работе.

— Благодарю вас, сэр, — ответил Кроум.

— Мы сообщили о смерти девушки ее родителям, — продолжал инспектор. — Они, конечно, потрясены. Я пока не допрашивал их, чтобы они могли прийти в себя, так что с ними вам придется начинать с самого начала.

— У девушки есть другие родственники? — спросил Пуаро.

"There's a sister - a typist in London. She's been communicated with. And there's a young man - in fact, she was supposed to be out with him last night, I gather."

"Any help from the A.B.C. guide?" asked Crome.

"It's there," the superintendent nodded towards the table. "No fingerprints. Open at the page for Bexhill. A new copy, I should say - doesn't seem to have been opened much. Not bought anywhere round here. I' we tried all the likely stationers!"

"Who discovered the body, sir?"

— В Лондоне у нее есть сестра-машинистка. С ней уже связались. Кроме того, у девушки был молодой человек — собственно, вчера вечером у них было назначено свидание.

— Что удалось извлечь из справочника “Эй-би-си”? — спросил Кроум.

— Справочник здесь, — кивнул инспектор в сторону своего стола. — Отпечатков пальцев на нем нет. Открыт на странице с расписанием поездов из Бексхилла. По-моему, новый экземпляр. Вряд ли его часто открывали. И купили его не у нас. Я опросил всех хозяев писчебумажных магазинов.

— Кто обнаружил тело, сэр?

"One of these fresh-air, early-morning old colonels. Colonel Jerome. He was out with his dog about 6 A.M. Went along the front in the direction of Cooden, and down on to the beach. Dog went off and sniffed at something. Colonel called it. Dog didn't come. Colonel had a look and thought something queer was up. Went over and looked. Behaved very properly. Didn't touch her at all and rang us up immediately."

"And the time of death was round about midnight last night?"

"Between midnight and 1 A.M. - that's pretty certain. Our homicidal joker is a man of his word. If he says the 25th, it is the 25th - though it may have been only by a few minutes."

Crome nodded.

— Полковник в отставке Джером, ранняя пташка, любитель свежего воздуха. Около шести утра он выгуливал собаку. Шел вдоль берега в сторону Кудена, потом спустился к морю. Собака отбежала и принялась что-то вынюхивать. Полковник позвал ее. Собака не идет. Полковник пригляделся и решил, что дело нечисто. Подошел поближе и посмотрел. Дальше повел себя как надо: к телу не прикоснулся и сразу нам позвонил.

— Убийство произошло где-то около полуночи?

— Между полуночью и часом — это твердо установлено. Наш убийца — шутник, но человек слова. Сказал — двадцать пятого и сделал — двадцать пятого, хотя сутки только-только начались.

Кроум кивнул:

"Yes, that's his mentality all right. There's nothing else? Nobody saw anything helpful?"

"Not as far as we know. But it's early yet. Every one who saw a girl in white walking with a man last night will be along to tell us about it soon, and as I imagine there were about four or five hundred girls in white walking with young men last night, it ought to be a nice business."

"Well, sir, I'd better get down to it," said Crome. "There's the cafe and there's the girl's home. I'd better go to both of them. Kelsey can come with me."

— Да, это на него очень похоже. Больше никакой информации? Никто ничего интересного не видел?

— Насколько нам известно, нет. Но пока еще рано. Скоро к нам набегут все, кто вчера вечером видел девушку в белом в сопровождении мужчины. А поскольку, я думаю, вчера в обществе молодых людей прогуливалось не меньше четырехсот — пятисот девушек в белом, дел будет невпроворот.

— Пожалуй, сэр, мне пора приступать, — сказал Кроум. — Надо побывать в кафе и в доме девушки. Я схожу и туда и туда. Келси может пойти со мной.

"And Mr. Poirot?" asked the superintendent.

"I will accompany you," said Poirot to Crome with a little bow.

Crome, I thought, looked slightly annoyed. Kelsey, who had not seen Poirot before, grinned broadly.

It was an unfortunate circumstance that the first time people saw my friend they were always disposed to consider him as a joke of the first water.

"What about this belt she was strangled with?" asked Crome. "Poirot is inclined to think it's a valuable clue. I expect he'd like to see it."

"Du tout," said Poirot quickly. "You misunderstood me."

— А мистер Пуаро? — спросил инспектор.

— Я охотно буду вас сопровождать. — С такими словами Пуаро отвесил Кроуму легкий поклон.

Мне показалось, что Кроум был этим слегка раздосадован. Келси, который прежде не видал Пуаро, широко ухмыльнулся.

К сожалению, при первом знакомстве с моим другом люди всегда склонны рассматривать его как комическую фигуру.

— Как насчет пояса, которым ее задушили? — спросил Кроум. — Мистер Пуаро полагает, что это важная улика, и, вероятно, хотел бы ее осмотреть.

— Du tout

, — немедленно ответил Пуаро. — Вы меня не так поняли.

"You'll get nothing from that," said Carter. "It wasn't a leather belt - might have got fingerprints if it had been. Just a thick sort of knitted silk - ideal for the purpose."

I gave a shiver.

"Well," said Crome, "we'd better be getting along."

We set out forthwith.

Our first visit was to the Ginger Cat. Situated on the sea front, this was the usual type of small tea-room. It had little tables covered with orange-checked cloths and basket-work chairs of exceeding discomfort with orange cushions on them. It was the kind of place that specialized in morning coffee, five different kinds of teas (Devonshire, farmhouse, fruit, Carlton and plain), and a few sparing lunch dishes for females such as scrambled eggs and shrimps and macaroni au gratin.

— Из этого пояса ничего не выжмешь, — заметил Картер. — Он же не кожаный — на кожаном остались бы отпечатки пальцев. А этот шелковый, вязаный, идеально подходит для убийства.

Я поежился.

— Ну что же, — сказал Кроум, — нам пора.

Мы тронулись в путь.

Сперва мы зашли в “Рыжего кота”. Это ничем не примечательное маленькое кафе располагалось у моря. Внутри стояли столики, покрытые скатертями в оранжевую клетку, и исключительно неудобные плетеные стулья с оранжевыми сиденьями. В подобных заведениях обычно специализируются наподаче утреннего кофе, пяти различных сортов чая (девонширского, “Фарм-хауса”, фруктового, “Карлтона” и простого) и в обеденное время — на нескольких блюдах в дамском вкусе, таких, как омлеты, креветки и macaroni au gratin

.

The morning coffees were just getting under way. The manageress ushered us hastily into a very untidy back sanctum.

"Miss - er - Merrion?" inquired Crome.

Miss Merrion bleated out in a high, distressed gentlewoman voice:

"That is my name. This is a most distressing business. Most distressing. How it will affect our business I really cannot think!"

Miss Merrion was a very thin woman of forty with wispy orange hair (indeed she was astonishingly like a ginger cat herself). She played nervously with various fichus and frills that were part of her official costume.

Мы как раз поспели к утреннему кофе. Хозяйка торопливо провела нас в чрезвычайно запущенную заднюю комнату.

— Мисс.., э… Меррион? — спросил Кроум. Мисс Меррион удрученно проблеяла своим тонким голоском:

— Да, это я. Все это крайне огорчительно. Крайне. Страшно представить, как это повлияет на работу кафе!

Мисс Меррион была худощавой женщиной лет сорока с клочковатыми оранжево-рыжими волосами и сама разительно напоминала рыжего кота. Она нервно перебирала оборки и кружавчики, которые украшали ее костюм, надеваемый, видимо, только на работе.

"You'll have a boom," said Inspector Kelsey encouragingly. "You'll see! You won't be able to serve teas fast enough!"

"Disgusting," said Miss Men'ion. "Truly disgusting. It makes one despair of human nature."

But her eye brightened nevertheless.

"What can you tell me about the dead girl, Miss Merrion?"

"Nothing," said Miss Merrion positively. "Absolutely nothing!"

"How long had she been working here?"

— У вас отбою не будет от посетителей, — подбодрил ее инспектор Келси. — Вот увидите! Не будете успевать чай разносить!

— Отвратительно, — сказала мисс Меррион. — Просто отвратительно. Эта история не оставляет веры в человечество.

Впрочем, глаза у нее заблестели.

— Что вы можете рассказать об убитой, мисс Меррион?

— Ничего, — с готовностью сказала мисс Меррион. — Совершенно ничего.

— Давно она тут работала?

"This was the second summer."

"You were satisfied with her?"

"She was a good waitress - quick and obliging."

"She was pretty, yes?" inquired Poirot.

Miss Merrion, in her turn, gave him an "Oh, these foreigners" look.

"She was a nice, clean-looking girl," she said distantly.

— Второй год.

— Вы были ею довольны?

— Она была неплохой официанткой — работала быстро и была вежлива с клиентами.

— И недурна собой? — осведомился Пуаро. Мисс Меррион, как делали в таких случаях и другие,

одарила его взглядом, говорившим: “Ох уж эти иностранцы!”

— Она была милой, чистоплотной девушкой, — холодно ответила она.

"What time did she go off duty last night?" asked Crome.

"Eight o'clock. We close at eight. We do not serve dinners. There is no demand for them. Scrambled eggs and tea (Poirot shuddered) people come in for up to seven o'clock and sometimes after, but our rush is over by 6:30."

"Did she mention to you how she proposed to spend her evening?"

"Certainly not," said Miss Merrion emphatically. "We were not on those terms."

— Когда она вчера вечером ушла с работы? — спросил Кроум.

— В восемь. В это время мы закрываемся. Ужинов у нас не подают. На ужины нет спроса. Горячее время у нас кончается около половины седьмого, хотя посетители заходят и в семь, и позже — съесть омлет и выпить чаю.

При упоминании этих блюд Пуаро содрогнулся.

— Она говорила вам, как собирается провести вечер?

— Разумеется, нет, — твердо ответила мисс Меррион. — Не такие у нас были отношения.

"No one came in and called for her? Anything like that?"

"No."

"Did she seem quite her ordinary self? Not excited or depressed?"

"Really I could not say," said Miss Merrion aloofly.

"How many waitresses do you employ?"

"Two normally, and an extra two after the 20th of July until the end of August."

"But Elizabeth Barnard was not one of the extras?"

"Miss Barnard was one of the regulars."

— Никто не заходил за ней? Не ждал?

— Нет.

— Она вела себя как обычно? Не волновалась? Не грустила?

— Право, не могу сказать, — бесстрастно произнесла мисс Меррион.

— Сколько официанток у вас работает?

— Обычно две, а еще двух я беру с двадцатого июля до конца августа.

— Но Элизабет Барнард работала у вас постоянно?

— Да, постоянно.

"What about the other one?"

"Miss Higley? She is a very nice young lady."

"Were she and Miss Barnard friends?"

"Really I could not say."

"Perhaps we'd better have a word with her."

"Now?"

"If you please."

— А что собой представляет вторая официантка?

— Мисс Хигли? Это славная девушка.

— Она дружила с мисс Барнард?

— Право, не знаю.

— Нам, пожалуй, стоит с ней переговорить.

— Сейчас?

— Если вы не против.

"I will send her to you," said Miss Merrion, rising. "Please keep her as short a time as possible. This is the morning coffee rush hour."

The feline and gingery Miss Merrion left the room.

"Very refined," remarked Inspector Kelsey. He mimicked the lady's mincing tone. "Really I could not say."

A plump girl, slightly out of breath, with dark hair, rosy cheeks and dark eyes goggling with excitement, bounced in.

— Я сейчас ее пришлю, — сказала мисс Меррион и встала. — Прошу вас по возможности ее не задерживать. Сейчас время утреннего кофе, и у нас нет ни одной свободной минуты.

Похожая на рыжего кота, мисс Меррион вышла из комнаты.

— Утонченная особа, — заметил инспектор Келси и, подражая жеманному тону хозяйки, повторил:

— Право, не могу сказать.

Пухлая девушка с темными волосами, розовыми щечками и выпученными от волнения темными глазами, слегка запыхавшись, влетела в комнату.

"Miss Merrion sent me," she announced breathlessly.

"Miss Higley?"

"Yes, that's me."

"You knew Elizabeth Barnard?"

"Oh, yes, I knew Betty. Isn't it awful? It's just too awful! I can't believe it's true. I've been saying to the girls all the morning I just can't believe it! 'You know, girls,' I said, 'it just doesn't seem real.' Betty! I mean, Betty Barnard, who's been here all along, murdered! 'I just can't believe it,' I said. Five or six times I've pinched myself just to see if I wouldn't wake up. Betty murdered... It's - well, you know what I mean - it doesn't seem real."

— Меня прислала мисс Меррион, — заявила она, тяжело дыша.

— Мисс Хигли?

— Да, это я.

— Вы знали Элизабет Барнард?

— Конечно, я знала Бетти. Правда, ужас? Ужас — да и только! Поверить не могу, что это правда. Все утро девочкам твержу, что это просто в голове не укладывается. “Знаете, девчонки, — говорю. — Неужто это правда? Бетти! Нашу Бетти Барнард, которая тут всю дорогу работала, — и вдруг ее убили. Я просто поверить не могу”, — так я им говорю. Раз пять сама себя ущипнула — проверить, не сплю ли. Бетти убили… Нет, в это невозможно поверить!

"You knew the dead girl well?" asked Crome.

"Well, she's worked here longer than I have. I only came this March. She was here last year. She was rather quiet, if you know what I mean. She wasn't one to joke or laugh a lot. I don't mean that she was exactly quiet - she'd plenty of fun in her and all that - but she didn't - well, she was quiet and she wasn't quiet, if you know what I mean."

I will say for Inspector Crome that he was exceedingly patient. As a witness the buxom Miss Higley was persistently maddening. Every statement she made was repeated and qualified half a dozen times. The net result was meagre in the extreme.

She had not been on terms of intimacy with the dead girl. Elizabeth Barnard, it could be guessed, had considered herself a cut above Miss Higley. She had been friendly in working hours, but the gifts had not seen much of her out of them. Elizabeth Barnard had had a "friend" - worked in the estate agents near the station. Court & Brunskill. No, he wasn't Mr. Court nor Mr. Brunskill. He was a clerk there. She didn't know his name. But she knew him by sight well. Good-looking - oh, very good-looking, and always so nicely dressed. Clearly, there was a tinge of jealousy in Miss Higley's voice.

— Вы хорошо были знакомы с убитой? — спросил Кроум.

— Работала она тут дольше, чем я. Я-то только в марте сюда поступила. А она еще с прошлого года. Она спокойная такая — не очень-то с ней пошутишь да посмеешься. То есть, конечно, не то чтобы спокойная.., девушка она была заводная, но, как бы это объяснить, спокойная, но не очень спокойная, понимаете?

Надо отдать должное инспектору Кроуму — он был весьма терпелив. Бодрая мисс Хигли в качестве свидетельницы могла свести с ума. Все, что она говорила, мисс Хигли повторяла и дополняла по пять раз. Конечный же результат оказался до крайности скудным.

Нет, у нее не было близких отношений с убитой. Как можно было догадаться, Элизабет Барнард смотрела на мисс Хигли свысока. На работе Бетти вела себя дружелюбно, но в свободное время официантки редко с ней виделись. У Элизабет Барнард был “парень”, который служил в агентстве Корта и Бранскилла по продаже недвижимости. Нет, он не мистер Корт и не мистер Бранскилл. Он клерк. Нет, мисс Хигли не знает его имени. Но не раз его видела. Красивый, да просто красавчик, и всегда так здорово одет. В голосе мисс Хигли явственно зазвучали нотки ревности.

In the end it boiled down to this. Elizabeth Barnard had not confided in any one in the cafй as to her plans for the evening, but in Miss Higley's opinion she had been going to meet her "friend." She had had on a new white dress, "ever so sweet with one of the new necks."

We had a word with each of the other two girls but with no further results. Betty Barnard had not said anything as to her plans and no one had noticed her in Bexhill during the course of the evening.

Конечный результат был таким: Элизабет Барнард никому в кафе не сообщала о своих планах на вечер, но, по мнению мисс Хигли, у нее было назначено свидание с ее “парнем”. На ней было новое белое платье, “такое миленькое, с модным воротничком”.

Мы переговорили и с двумя другими девушками, но безрезультатно. Бетти Барнард никому о своих планах не говорила, и в течение вечера никто ее в Бексхилле не видел.

Chapter 10

THE BARNARDS

Elizabeth Barnard's parents lived in a minute bungalow, one of fifty or so recently run up by a speculative builder on the confines of the town. The name of it was Llandudno.

Mr. Barnard, a stout, bewildered-looking man of fifty-five or so, had noticed our approach and was standing waiting in the doorway.

"Come in, gentlemen," he said.

Inspector Kelsey took the initiative.

"This is Inspector Crome of Scotland Yard, sir," he said. "He's come down to help us over this business."

Глава 10

Семья Барнардов

Родители Элизабет Барнард жили на окраине в домике с валлийским названием Лландадно, рядом с еще пятьюдесятью такими же домами, недавно построенными спекулянтом-подрядчиком.

Мистер Барнард, крепкий мужчина лет пятидесяти пяти, с удивленным выражением лица, издалека увидел нас и вышел на крыльцо.

— Входите, джентльмены, — сказал он. Инспектор Келси взял инициативу в свои руки.

— Это инспектор Кроум из Скотленд-Ярда, сэр, — сказал он. — Он здесь, чтобы помочь нам в этом деле.

"Scotland Yard?" said Mr. Barnard hopefully. "That's good. This murdering villain's got to be laid by the heels. My poor little girl -"

His face was distorted by a spasm of grief.

"And this is Mr. Hercule Poirot, also from London, and er -"

"Captain Hastings," said Poirot.

"Pleased to meet you, gentlemen," said Mr. Barnard mechanically. "Come into the snuggery. I don't know that my poor wife's up to seeing you. All broken up, she is."

— Из Скотленд-Ярда? — с надеждой переспросил мистер Барнард. — Это хорошо. Надо поймать этого проклятого убийцу. Моя бедная девочка…

Его лицо исказилось гримасой отчаяния.

— А это мистер Эркюль Пуаро, тоже из Лондона, и э…

— Капитан Гастингс, — представил меня Пуаро.

— Рад с вами познакомиться, джентльмены, — автоматически произнес мистер Барнард. — Прошу в комнату. Жена, наверное, не сможет к вам выйти. Она, бедняжка, совсем убита.

However, by the time that we were ensconced in the living-room of the bungalow, Mrs. Barnard had made her appearance. She had evidently been crying bitterly, her eyes were reddened and she walked with the uncertain gait of a person who had had a great shock.

"Why, Mother, that's fine," said Mr. Barnard. "You're sure you're all right - eh?"

He patted her shoulder and draw her down into a chain.

"The superintendent was very kind," said Mr. Barnard. "After he'd broken the news to us, he said he'd leave any questions till later when we'd got over the first shock."

"It is too cruel. Oh, it is too cruel," cried Mrs. Barnard tearfully. "The cruelest thing that ever was, it is."

Тем не менее, когда мы кое-как разместились в тесной гостиной, миссис Барнард вышла к нам. Видимо, она только что горько плакала — глаза ее покраснели, и двигалась она неуверенной походкой человека, раздавленного горем.

— Вот и отлично, голубушка, — сказал ей мистер Барнард. — Ты уверена, что тебе это по силам, а? Он потрепал ее по плечу и усадил в кресло.

— Инспектор был очень добр, — произнес мистер Барнард. — Когда он сообщил нам, что случилось, то сказал, что отложит расспросы, пока мы не придем в себя.

— Какая жестокость! Какая жестокость! — воскликнула миссис Барнард со слезами в голосе. — Никогда на свете не было такой жестокости!

Her voice had a faintly sing-song intonation that I thought for a moment was foreign till I remembered the name on the gate and realized that the "effer wass" of her speech was in reality proof of her Welsh origin.

"It's very painful, madam, I know," said Inspector Crome. "And we've every sympathy for you, but we want to know all the facts we can so as to get to work as quick as possible."

"That's sense, that is," said Mr. Barnard, nodding approval.

"Your daughter was twenty-three, I understand. She lived here with you and worked at the Ginger Cat cafe, is that right?"

"That's it."

Певучие интонации на мгновение заставили меня подумать, что она иностранка, но потом я вспомнил название дома и понял, что миссис Барнард родом из Уэльса.

— Я знаю, как это мучительно, сударыня, — сказал инспектор Кроум. — Мы от души сочувствуем вам, но хотим узнать по возможности все факты, чтобы поскорее приступить к работе.

— Правильно, — одобрительно закивал мистер Барнард.

— Насколько мне известно, вашей дочери было двадцать три года. Она жила здесь, с вами, а работала в кафе “Рыжий кот”. Верно?

— Да.

"This is a new place, isn't it? Where did you live before?"

"I was in the ironmongery business in Kennington. Retired two years ago. Always meant to live near the sea."

"You have two daughters?"

"Yes. My elder daughter works in an office in London in the City."

"Weren't you alarmed when your daughter didn't come home last night?"

"We didn't know she hadn't," said Mrs. Barnard tearfully. "Dad and I always go to bed early. Nine o'clock's our time. We never knew Betty hadn't come home till the police officer came and said - and said -"

She broke down.

— Это ведь новый дом? Где вы жили раньше?

— У меня была торговля скобяными товарами в Кенсингтоне Два года назад я ушел от дел. Всегда мечтал пожить у моря.

— У вас две дочери?

— Да. Старшая работает в конторе в Лондоне.

— Вас не встревожило, что ваша дочь вчера вечером не вернулась домой?

— Мы об этом не знали, — всхлипывая, ответила миссис Барнард. — Мы с мужем всегда ложимся рано.

Обычно в девять. Мы и не знали, что Бетти не вернулась ночевать, пока не пришел полицейский и не сказал, что.., что…

Продолжать она не могла.

"Was your daughter in the habit of - er - returning home late?"

"You know what girls are nowadays, inspector," said Barnard. "Independent, that's what they are. These summer evenings they're not going to rush home. All the same, Betty was usually in by eleven."

"How did she get in? Was the door open?"

"Left the key under the mat - that's what we always did."

"There is some rumour, I believe, that your daughter was engaged to be married?"

"They don't put it as formally as that nowadays," said Mr. Barnard.

— Ваша дочь часто, э.., возвращалась поздно?

— Вы же знаете, инспектор, каковы теперь девушки, — сказал Барнард. — Независимые, вот они какие, летними вечерами домой не торопятся. Но Бетти обычно к одиннадцати была дома.

— Как она входила в дом? Дверь оставалась открытой?

— Мы ключ под ковриком оставляли — так у нас было заведено.

— Я слышал, что ваша дочь была помолвлена.

— Ну, теперь они не так формально к этому подходят, — сказал мистер Барнард.

"Donald Fraser his name is, and I liked him. I liked him very much," said Mrs. Barnard. "Poor fellow, it'll be terrible for him - this news. Does he know yet, I wonder?"

"He works in Court & Brunskill's, I understand?"

"Yes, they're the estate agents."

"Was he in the habit of meeting your daughter most evenings after her work?"

"Not every evening. Once or twice a week would be nearer."

"Do you know if she was going to meet him yesterday?"

— Молодого человека зовут Дональд Фрейзер. Он мне нравился. Очень нравился, — заговорила миссис Барнард. — Бедняга, каково ему будет услышать.., об этом. Он уже знает?

— Кажется, он работает в агентстве Корта и Бранскилла?

— Да, в агентстве по продаже недвижимости.

— Он обычно встречал вашу дочь вечером, после работы?

— Да, но не каждый вечер. Точнее будет сказать: раз или два в неделю.

— Вам не известно, собирались ли они встретиться вчера?

"She didn't say. Betty never said much about what she was doing or where she was going. But she was a good girl, Betty was. Oh, I can't believe -"

Mrs. Barnard started sobbing again.

"Pull yourself together, old lady. Try to hold up, Mother," urged her husband. "We' we got to get to the bottom of this..."

"I'm sure Donald would never - would never -" sobbed Mrs. Barnard.

— Бетти ничего не сказала. Она вообще не говорила нам, что будет делать и куда пойдет. Но она была хорошая, наша Бетти. Не могу я поверить…

И миссис Барнард снова заплакала.

— Возьми-ка себя в руки, милая. Крепись, женушка, — успокаивал ее муж. — Придется нам пройти все от начала до конца.

— Я не верю, что Дональд мог.., мог… — всхлипывала миссис Барнард.

"Now just you pull yourself together," repeated Mr. Barnard.

He turned to the two inspectors.

"I wish to God I could give you some help - but the plain fact is I know nothing - nothing at all that can help you to the dastardly scoundrel who did this. Betty was just a merry, happy girl - with a decent young fellow that she was - well, we'd have called it walking out with in my young days. Why any one should want to murder her simply beats me - it doesn't make sense."

"You're very near the truth there, Mr. Barnard," said Crome. "I tell you what I'd like to do - have a look over Miss Barnard's room. There may be something - letters - or a diary."

"Look over it and welcome," said Mr. Barnard, rising.

He led the way. Crome followed him, then Poirot, then Kelsey, and I brought up the rear.

I stopped for a minute to retie my shoelace, and as I did so, a taxi drew up outside and a girl jumped out of it. She paid the driver and hurried up the path to the house, carrying a small suitcase. As she entered the door she saw me and stopped dead.

— Ну, возьми же себя в руки, — повторял мистер Барнард. — Клянусь Богом, хотел бы я вам чем-то помочь, но суть в том, что я ничего не знаю, совсем ничего, и не знаю, как помочь вам найти проклятого негодяя, который все это сотворил. Бетти была веселой, счастливой девочкой, и парень у нее был — приличный молодой человек. Как в молодости мы говорили, гуляли они вместе. Никак не возьму в толк, зачем кому-то было ее убивать — сумасшествие какое-то.

— Вы, сами тою не подозревая, очень близки к истине, мистер Барнард, — сказал Кроум. — Вот чего бы мне хотелось, так это посмотреть на комнату мисс Барнард. Может быть, там что-нибудь найдется.., письма или дневник.

— Можете посмотреть, если хотите, — кивнул мистер Барнард и встал.

Он пошел впереди. За ним двинулся Кроум, потом Пуаро, потом Келси, а я замыкал шествие.

На минуту я остановился, чтобы завязать шнурок на ботинке. В этот момент к крыльцу подъехало такси, и из него выскочила девушка. Она заплатила водителю и торопливо двинулась по дорожке к дому. В руках у нее был чемоданчик. Войдя в дом, она увидела меня и застыла.

There was something so arresting in her pose that it intrigued me.

"Who are you?" she said.

I came down a few steps. I felt embarrassed as to how exactly to reply. Should I give my name? Or mention that I had come here with the police? The girl, however, gave me no time to make a decision.

"Oh, well," she said, "I can guess."

В ее позе было что-то столь привлекающее внимание, что это заинтриговало меня.

— Вы кто? — спросила она.

Я сошел на несколько ступенек вниз. Мне и самому было не совсем понятно, как ответить на этот вопрос. Должен ли я назвать свою фамилию? Или объяснить, что я явился сюда вместе с полицией? Девушка, однако, не дала мне времени на размышление.

— Ну да, — сказала она. — Догадываюсь. 

She pulled off the little white woollen cap she was wearing and threw it on the ground. I could see her better now as she turned a little so that the light fell on her.

My first impression was of the Dutch dolls that my sisters used to play with in my childhood. Her hair was black and cut in a straight bob and a bang across the forehead. Her cheekbones were high and her whole figure had a queer modern angularity that was not, somehow, unattractive. She was not good-looking - plain rather - but there was an intensity about her, a forcefulness that made her a person quite impossible to overlook.

Она стащила с головы белую шерстяную шапочку и бросила ее на пол. Когда она повернулась так, что на нее упал свет, я смог лучше разглядеть ее.

В первый момент она напомнила мне голландских кукол, которыми играла моя сестра, когда я был мальчишкой. Черные волосы девушки были подстрижены под каре, лоб закрывала косая челка. У нее были высокие скулы, а во всей ее фигуре была своеобразная современная угловатость, которая, однако, придавала ей привлекательность. Она не была хорошенькой, скорее просто миловидной, но в ней чувствовалось напряжение, внутренняя сила, делавшая ее личностью, которая не может остаться незамеченной.

"You are Miss Barnard?" I asked.

"I am Megan Barnard. You belong to the police, I suppose."

"Well," I said, "not exactly -"

She interrupted me.

"I don't think I've got anything to say to you. My sister was a nice bright girl with no men friends. Good-morning."

She gave a short laugh as she spoke and regarded me challengingly.

"That's the correct phrase, I believe?" she said.

— Вы мисс Барнард? — спросил я.

— Да, я Меган Барнард. Вы, наверное, из полиции?

— Э, — сказал я. — Не совсем…

Она перебила меня:

— Думаю, что мне нечего вам сказать. Моя сестра была милой умной девушкой, а кавалеров у нее не было. Больше мне добавить нечего.

Сказав это, девушка засмеялась и с вызовом посмотрела на меня.

— Правильно я вам ответила? — спросила она.

"I'm not a reporter, if that's what you're getting at."

"Well, what are you?" She looked round. "Where's mum and dad?"

"Your father is showing the police your sister's bedroom. Your mother's in there. She's very upset."

The girl seemed to make a decision.

"Come in here," she said.

She pulled open a door and passed through. I followed her and found myself in a small, neat kitchen.

— Я не газетчик, если вы это имеете в виду.

— А кто же? — Она огляделась по сторонам. — Где мои мама и папа?

— Ваш отец показывает полиции комнату вашей сестры. Ваша мать в гостиной. Она в очень плохом состоянии.

Девушка, казалось, приняла решение.

— Пошли, — сказала она.

Меган Барнард открыла дверь. Я последовал за ней и оказался в аккуратной кухоньке.

 

I was about to shut the door behind me - but found an unexpected resistance. The next moment Poirot had slipped quietly into the room and shut the door behind him.

"Mademoiselle Barnard?" he said with a quick bow.

"This is M. Hercule Poirot," I said.

Megan Barnard gave him a quick, appraising glance.

Я потянул было за ручку, чтобы затворить дверь, но ощутил неожиданное сопротивление. В следующее мгновение Пуаро молча проскользнул в кухню и закрыл дверь за собой.

— Мадемуазель Барнард? — спросил он, отвесив быстрый поклон.

— Это мосье Эркюль Пуаро, — представил его я. Меган Барнард окинула Пуаро быстрым оценивающим взглядом.

"I've heard of you," she said. "You're the fashionable private sleuth, aren't you?"

"Not a pretty description - but it suffices," said Poirot.

The girl sat down on the edge of the kitchen table. She felt in her bag for a cigarette. She placed it between her lips, lighted it, and then said in between two puffs of smoke:

"Somehow, I don't see what M. Hercule Poirot is doing in our humble little crime."

"Mademoiselle," said Poirot, "what you do not see and what I do not see would probably fill a volume. But all that is of no practical importance. What is of practical importance is something that will not be easy to find."

"What's that?"

— Я о вас слышала, — сказала она. — Вы ведь знаменитая ищейка?

— Определение не очень лестное, но, в общем, приемлемое, — ответил Пуаро.

Девушка присела на край кухонного стола. Она достала из сумочки сигарету, поднесла ее к губам, закурила и, затянувшись, сказала:

— Так или иначе, не пойму, что за интерес Эркюлю Пуаро заниматься нашим скромным маленьким убийством.

— Мадемуазель, — произнес Пуаро, — того, что мы с вами не понимаем, хватило бы на целые тома. Но все это не имеет никакого практического значения. А вот то, что имеет практическое значение, будет не так уж легко обнаружить.

— О чем это вы?

"Death, mademoiselle, unfortunately creates a prejudice. A prejudice in favour of the deceased. I heard what you said just now to my friend Hastings. 'A nice bright girl with no men friends.' You said that in mockery of the newspapers, And it is very true - when a young girl is dead, that is the kind of thing that is said. She was bright. She was happy. She was sweet-tempered. She had not a care in the world. She had no undesirable acquaintances. There is a great charity always to the dead. Do you know what I should like this minute? I should like to find some one who knew Elizabeth Barnard and who does not know she is dead. Then, perhaps, I should hear what is useful to me - the truth."

Megan Barnard looked at him for a few minutes in silence whilst she smoked. Then, at last, she spoke. Her words made me jump.

"Betty," she said, "was an unmitigated little ass!"

— К несчастью, мадемуазель, смерть порождает предрассудок — предрассудок в пользу умершего. Я слышал, как вы только что сказали моему другу Гастингсу: “Думаю, мне нечего вам сказать. Моя сестра была милой умной девушкой, а кавалеров у нее не было”. В этих словах прозвучала насмешка над газетами. И вы совершенно правы: когда умирает молодая девушка, всегда говорят что-нибудь подобное. Она была умна, она была счастлива. У нее был славный характер. Она не знала забот, не заводила сомнительных знакомств. К мертвым всегда относятся снисходительно. Знаете, чего бы мне сейчас хотелось? Мне бы хотелось найти кого-нибудь, кто знал Элизабет Барнард и кому неизвестно, что она умерла! Тогда, возможно, я услышал бы то, что может принести пользу, — правду.

Меган Барнард несколько минут молча смотрела на пего, не выпуская сигареты изо рта. Потом наконец она заговорила. От ее слов я чуть не подпрыгнул.

— Бетти, — отчеканила она, — была законченной идиоткой.

Chapter 11

MEGAN BARNARD

As I said, Megan Barnard's words, and still more the crisp businesslike tone in which they were uttered, made me jump.

Poirot, however, merely bowed his head gravely.

"A la bonne heure," he said. "You are intelligent, mademoiselle."

Megan Barnard said, still in the same detached tone:

"I was extremely fond of Betty. But my fondness didn't blind me from seeing exactly the kind of silly little fool she was - and even telling her so upon occasion! Sisters are like that."

Глава 11

Меган Барнард

Как я уже сказал, я чуть не подпрыгнул от слов Меган Барнард, а еще больше — от ее лихого, уверенного тона.

Однако Пуаро только кивнул, сохраняя серьезное выражение лица.

— A la bonne heure

, — сказал он. — Вы умны, мадемуазель.

Меган Барнард произнесла все тем же равнодушным тоном:

— Я была страшно привязана к Бетти. Но моя любовь не ослепляла меня, и я отлично видела, что она просто маленькая дурочка. Мне случалось ей об этом говорить. Сестра — она сестра и есть.

"And did she pay any attention to your advice?"

"Probably not," said Megan cynically.

"Will you, mademoiselle, be precise."

The girl hesitated for a minute or two.

Poirot said with a slight smile:

"I will help you. I heard what you said to Hastings. That your sister was a bright, happy girl with no men friends. It was - un peu - the opposite that was true, was it not?"

Megan said slowly:

— Она обращала внимание на ваши слова?

— Пожалуй, нет, — безразлично признала Меган.

— Не могли бы вы быть точнее, мадемуазель? Минуту-другую девушка не знала, что сказать. Пуаро заметил с легкой улыбкой:

— Я вам помогу. Я слышал, что вы сказали Гастингсу: ваша сестра умная, счастливая девушка и у нее нет кавалеров. Но ведь на самом деле.., все обстоит un peu

наоборот?

Меган медленно проговорила:

"There wasn't any harm in Betty. I want you to understand that. She'd always go straight. She's not the week-ending kind. Nothing of that sort. But she liked being taken out and dancing and - oh, cheap flattery and compliments and all that sort of thing."

"And she was pretty - yes?"

This question, the third time I had heard it, met this time with a practical response.

Megan slipped off the table, went to her suitcase, snapped it open and extracted something which she handed to Poirot.

— Бетти была совершенно безвредна. Я хочу, чтобы вы это поняли. Она всегда была искренна. Она не из тех, что проводит одно воскресенье с одним, другое с другим. Ничего подобного. Но ей нравилось, когда ее куда-нибудь приглашали, она любила танцевать, и ей были по душе дешевые комплименты, лесть и тому подобное.

— Она ведь была недурна собой?

На этот вопрос, который я слышал уже в третий раз, наконец был получен конкретный ответ.

Меган соскочила со стола, подошла к своему чемодану, распахнула его и извлекла оттуда какой-то предмет, который и вручила Пуаро.

In a leather frame was a head and shoulders of a fair-haired, smiling girl. Her hair had evidently recently been permed; it stood out from her head in a mass of rather frizzy curls. The smile was arch and artificial. It was certainly not a face that you could call beautiful, but it had an obvious and cheap prettiness.

Poirot handed it back, saying:

"You and she do not resemble each other, mademoiselle."

"Oh, I'm the plain one of the family. I've always known that." She seemed to brush aside the fact as unimportant.

"In what way exactly do you consider your sister was behaving foolishly? Do you mean perhaps, in relation to Mr. Donald Fraser?"

В кожаную рамку была заключена фотография светловолосой улыбающейся девушки. Очевидно, незадолго до съемки она сделала перманент, и ее волосы превратились в массу кудряшек. Улыбка была лукавой и искусственной. Это лицо, конечно, нельзя было назвать красивым, но его дешевая привлекательность бросалась в глаза.

Возвращая снимок, Пуаро сказал:

— Вы не слишком-то похожи друг на друга, мадемуазель.

— О, я у нас в семье дурнушка и всегда это знала. Меган, видимо, не придавала этому значения.

— В каком же отношении, по-вашему, ваша сестра вела себя глупо? Может быть, это касалось мистера Дональда Фрейзера?

"That's it, exactly. Don's a very quiet sort of person - but he - well, naturally he'd resent certain things - and then -"

"And then what, mademoiselle?"

His eyes were on her very steadily.

It may have been my fancy but it seemed to me that she hesitated a second before answering.

"I afraid that he might - chuck her altogether. And that would have been a pity. He's a very steady and hard-working man and would have made her a good husband."

Poirot continued to gaze at her. She did not flush under his glance but returned it with one of her own equally steady and with something else in it - something that reminded me of her first defiant, disdainful manner.

— Да, касалось. Дон — очень спокойный человек, но ему, конечно, кое-что не нравилось.., и потом…

— Что потом, мадемуазель? Пуаро не отрывал взгляда от Меган. Возможно, то была игра воображения, но мне показалось, что секунду она помедлила с ответом.

— Я боялась, что он.., может ее бросить. А это было бы очень грустно. Он очень надежный и работящий человек и был бы ей хорошим мужем.

Пуаро по-прежнему смотрел на Меган. Под его взглядом она не покраснела и ответила ему не менее твердым взглядом, в котором читалось еще что-то — что-то, напомнившее мне о ее вызывающей, презрительной манере в начале нашего знакомства.