‘At any rate you arrived here. Had your mother spoken to you of your grandfather much?’

Pilar nodded cheerfully.

‘Oh, yes, she said he was an old devil.’

Hercule Poirot smiled. He said:

‘And what did you think of him when you arrived, mademoiselle?’

Pilar said:‘Of course he was very, very old. He had to sit in a chair – and his face was all dried up. But I liked him all the same. I think that when he was a young man, he must have been handsome – very handsome, like you,’ said Pilar to Superintendent Sugden. Her eyes dwelt with naive pleasure on his handsome face, which had turned brick-red at the compliment.

Colonel Johnson stifled a chuckle. It was one of the few occasions when he had seen the stolid superintendent taken aback.

‘But of course,’ Pilar continued regretfully, ‘he could never have been so big as you.’ Hercule Poirot sighed.‘You like, then, big men, senorita?’ he inquired.Pilar agreed enthusiastically.‘Oh, yes, I like a man to be very big, tall, and the shoulders broad, and very, very strong.’Colonel Johnson said sharply:

 – Ну, во всяком случае, вы счастливо добрались сюда, – улыбнулся полковник Джонсон. – Что вам рассказывала мать о вашем деде?

Пилар закивала с сияющим лицом:

– О да, она часто говорила, что он – старый черт! Эркюль Пуаро весело поднял брови.

– А как он вам понравился, мадемуазель, когда вы лично познакомились с ним?

– Он, конечно, был стар, очень стар, и весь высох, ему приходилось все время сидеть в кресле. Но мне он понравился. Я думаю, что в молодые годы он был очень красив, наверное, так же, как вы, – и с этими словами она посмотрела на инспектора Сагдена с неприкрытым и наивным восхищением. Славный полицейский покраснел до корней волос от такого комплимента.

Полковник Джонсон еле удержался, чтобы не рассмеяться от всей души. Это бывало так редко, чтобы его строгого подчиненного кому-то удавалось вогнать в краску.– Только он, конечно, не был таким высоким, как вы, – деловито добавила Пилар.

Эркюль Пуаро тихо вздохнул.

Значит, вы любите высоких мужчин, сеньорита?

О да! – воодушевленно воскликнула Пилар – Мужчина должен быть высоким широкоплечим и очень-очень сильным.

‘Did you see much of your grandfather when you arrived here?’Pilar said:‘Oh, yes. I went to sit with him. He told me things – that he had been a very wicked man, and all the things he did in South Africa.’‘Did he ever tell you that he had diamonds in the safe in his room?’‘Yes, he showed them to me. But they were not like diamonds – they were just like pebbles – very ugly – very ugly indeed.’Superintendent Sugden said shortly:

‘So he showed them to you, did he?’

‘Yes.’‘He didn’t give you any of them?’

Pilar shook her head.

‘No, he did not. I thought that perhaps one day he would – if I were very nice to him and came often to sit with him. Because old gentlemen they like very much young girls.’Colonel Johnson said: 

‘Do you know that those diamonds have been stolen?’

Pilar opened her eyes very wide.

‘Stolen?’‘Yes, have you any idea who might have taken them?’Pilar nodded her head.

‘Oh, yes,’ she said. ‘It would be Horbury.’

‘Horbury? You mean the valet?’

Вы часто бывали у дедушки? Когда приехали сюда? – Джонсон перевел разговор в официальное русло.

Да, я часто сидела с ним. Он кое-что рассказывал мне – каким плохим он был и как все делал в Южной Африке.

– Он когда-нибудь говорил об алмазах, которые держал в своем сейфе?Он мне даже показывал их, но они были вовсе не похожи на алмазы Они были похожи на обыкновенную гальку на некрасивые простые камни.

– Он даже показывал их вам? – резко спросил Сагден. – Может, он подарил вам один из них?

Пилар покачала головой.

– Нет, но думаю, что он мог бы когда-нибудь подарить их мне, если бы я с ним часто сидела. Старые господа ведь очень любят молодых девушек.

– А вы знаете, что эти алмазы были украдены? Пилар уставилась на Джонсона.

– Украдены?- Да. Вы догадываетесь, кто мог их взять? Разумеется, – сказалаПилар, кивая головой. – Наверняка Хорбюри.

‘Yes.’

‘Why do you think that?’

‘Because he has the face of a thief. His eyes go so, from side to side, he walks softly and listens at doors. He is like a cat. And all cats are thieves.’

‘H’m,’ said Colonel Johnson. ‘We’ll leave it at that. Now I understand that all the family were up in your grandfather’s room this afternoon, and that some – er – angry words passed.’

Pilar nodded and smiled.

‘Yes,’ she said. ‘It was great fun. Grandfather made them oh! so angry!’

‘Oh, you enjoyed it, did you?’

‘Yes. I like to see people get angry. I like it very much. But here in England they do not get angry like they do in Spain. In Spain they take out their knives and they curse and shout. In England they do nothing, just get very red in the face and shut up their mouths tight.’

‘Do you remember what was said?’ 

Pilar seemed rather doubtful.

‘I am not sure. Grandfather said they were no good – that they had not got any children. He said I was better than any of them. He liked me, very much.’

‘Did he say anything about money or a will?’

‘A will – no, I don’t think so. I don’t remember.’

‘What happened?’

– Как вы пришли к этому выводу?

– Потому что у него воровская физиономия. Он все время искоса наблюдает. Везде тихо крадется и подслушивает под дверью. Он мне напоминает кошку, а все кошки воруют.

– Хм... – откашлялся Джонсон. – Пока оставим это. Нам сказали, что вся семья после обеда собиралась у вашего дедушки, и что при этом... прозвучало немало раздраженных слов.

Пилар улыбнулась.

– Это правда, и все это было так весело! Дедушка так разъярил их всех.

И вам это понравилось?

– Да. Я очень люблю, когда люди сердятся. Но здесь, в Англии, все совсем иначе, чем в Испании. В Испании люди в таких случаях выхватывают ножи и, выкрикивают проклятия, а здесь они только краснеют да поджимают губы.

– Вы можете вспомнить, что сказал ваш дедушка? Пилар, кажется, засомневалась в своей памяти.

– Я точно не помню. Дедушка кричал, что у него нет детей, что он больше любит меня, чем всех остальных. Он очень полюбил меня.

– Он говорил о завещании?

– О завещании? Нет, мне кажется, не говорил. - А что произошло потом?

‘They all went away – except Hilda – the fat one, David’s wife, she stayed behind.’

‘Oh, she did, did she?’

‘Yes. David looked very funny. He was all shaking and oh! so white. He looked as though he might be sick.’

‘And what then?’

‘Then I went and found Stephen. We danced to the gramophone.’

‘Stephen Farr?’

‘Yes. He is from South Africa – he is the son of Grandfather’s partner. He is very handsome too. Very brown and big, and he has nice eyes.’

Johnson asked:‘Where were you when the crime occurred?’ ‘You ask where I was?’‘Yes.’‘I had gone into the drawing-room with Lydia. And then I went up to my room and did my face. I was going to dance again with Stephen. And then, far away, I heard a scream and everyone was running, so I went too. And they were trying to break down Grandfather’s door. Harry did it with Stephen, they are both big strong men.’‘Yes?’

– Потом все вышли из комнаты, кроме Хильды, этой толстой жены Дейвида, она осталась. Дейвид выглядел очень странно. Он дрожал и стал таким белым, что я подумала, его вырвет.

– А потом?

– Потом я встретила Стивена и танцевала с ним.

– Стивена Фарра?

– Да. Он приехал из Южной Африки. Он сын дедушкиного друга. Стивен тоже очень симпатичный. Высокий шатен. И у него очень милые глаза.

– Где вы находились, когда произошло убийство? - Где я находилась?.. Я пошла с Лидией в гостиную. Потом пошла в свою комнату, чтобы напудриться. А потом собиралась опять потанцевать со Стивеном. Но тут я услышала крик издалека. Все побежали туда, и я побежала за ними. Попытались сломать дверь в комнату дедушки. Гарри со Стивеном ломали ее. Они оба высокие сильные мужчины...

‘And then – crash – down it went – and we all looked in. Oh, such a sight – everything smashed and knocked over, and Grandfather lying in a lot of blood, and his throat was cut like this ’ – she made a vivid dramatic gesture at her own neck – ‘right up under his ear.’

She paused, having obviously enjoyed her narrative.

Johnson said:

‘The blood didn’t make you feel ill?’

She stared.

‘No, why should it? There is usually blood when people are killed. There was, oh! so much blood everywhere!’

Poirot said: ‘Did anyone say anything?’

Pilar said:

‘David said such a funny thing – what was it? Oh, yes. The mills of God – that is what he said’ – she repeated it with emphasis on each word – ‘The mills-of-God-What does that mean? Mills are what make flour, are they not?’

Colonel Johnson said:

‘Well, I don’t think there is anything more just now, Miss Estravados.’ 

Pilar got up obediently. She flashed a quick charming smile at each man in turn.

‘I will go now, then.’ She went out.

Colonel Johnson said:

‘The mills of God grind slowly, but they grind exceeding small. And David Lee said that!’

Она смолкла, и было явно заметно, что ей самой понравилось это ее описание. Джонсон спросил:

– Вам, наверное, стало плохо при виде крови?

– Нет. Почему же? Ведь обычно течет кровь, когда кого-нибудь убьют. Там было действительно много крови – повсюду!

– Кто-нибудь что-либо сказал в этот момент? – спросил Пуаро.

– Дейвид сказал что-то странное, вот только не помню, что. Ах да. Мельницы господни... Не пойму, как это вообще? Ведь на мельницах мелют муку, или нет?

– Вы теперь можете идти, мисс Эстравадос, – прекратил дальнейшие расспросы полковник Джонсон.

Пилар тотчас же поднялась. Она одарила каждого из троих мужчин своей очаровательной улыбкой.

– Хорошо. Тогда я пойду, – сказала она покорно и удалилась. - Мельницы господни мелют медленно, но очень тонко, – пробормотал Джонсон. – И это сказал Дейвид Ли!

XV

As the door opened once more, Colonel Johnson looked up. For a moment he took the entering figure to be that of Harry Lee, but as Stephen Farr advanced into the room he saw his error. ‘Sit down, Mr Farr,’ he said. Stephen sat. His eyes, cool, intelligent eyes, went from one to the other of the three men. He said:‘I’m afraid I shan’t be much use to you. But please ask me anything that you think may help. Perhaps I’d better explain, to start with, who I am. My father, Ebenezer Farr, was Simeon Lee’s partner in South Africa in the old days. I’m talking of over forty years ago.’ He paused.‘My dad talked to me a lot about Simeon Lee – what a personality he was. He and Dad cleaned up a good bit together. Simeon Lee went home with a fortune and my father didn’t do badly either. My father always told me that when I came to this country I was to look up Mr Lee. I said once that it was a long time ago and that he’d probably not know who I was, but Dad scoffed at the idea. He said, “When two men have been through what Simeon and I went through, they don’t forget.” Well, my father died a couple of years ago. This year I came over to England for the first time, and I thought I’d act on Dad’s advice and look up Mr Lee.’

Полковник Джонсон едва посмотрел на дверь – она снова открылась. В первый момент ему показалось, что вернулся Гарри Ли. И только когда Стивен Фарр подошел ближе, он заметил свою ошибку. Стивен Фарр сел, его холодный умный взгляд переходил с одного на другого. Потом он сказал: - К сожалению, я не много ценных сведений смогу сообщить вам, но, пожалуйста, спрашивайте меня, о чем хотите. Вероятно, вначале мне следует объяснить, кто я такой. Мой отец, Эйбенайзер Фарр, был деловым партнером Симеона Ли в Южной Африке, однако это сотрудничество было уже сорок лет назад. Отец много рассказывал мне о Симеоне Ли – какой великой личностью он был и что они вместе делали, что пережили. Мой отец велел мне обязательно посетить старого мистера Ли, если я однажды окажусь в этой стране. Отец всегда говорил: «Если двое мужчин столькопережили вместе, как Симеон Ли и я, то они и спустя много лет никогда не потеряют друг друга из виду». Он умер два года назад, и сейчас, когда я впервые приехал в Англию, я захотел последовать совету отца и разыскать мистера Ли.

With a slight smile he went on:

‘I was just a little nervous when I came along here, but I needn’t have been. Mr Lee gave me a warm welcome and absolutely insisted that I should stay with the family over Christmas. I was afraid I was butting in, but he wouldn’t hear of a refusal.’

He added rather shyly:

‘They were all very nice to me – Mr and Mrs Alfred Lee couldn’t have been nicer. I’m terribly sorry for them that all this should come upon them.’

‘How long have you been here, Mr Farr?’

‘Since yesterday.’‘Did you see Mr Lee today at all?’

‘Yes, I had a chat with him this morning. He was in good spirits then and anxious to hear about a lot of people and places.’‘That was the last time you saw him?’

‘Yes.’ ‘Did he mention to you that he kept a quantity of uncut diamonds in his safe?’

‘No.’ He added before the other could speak:

‘Do you mean that this business was murder and robbery?’

‘We’re not sure yet,’ said Johnson. ‘Now to come to the events of this evening, will you tell me, in your own words, what you were doing?’‘Certainly. After the ladies left the dining-room I stayed and had a glass of port. Then I realized that the Lees had family business they wanted to discuss and that my being there was hampering them so I excused myself and left them.’

Он улыбнулся и продолжил свой рассказ:

– Я сильно волновался, приехав сюда, но все мои переживания были излишни. Мистер Ли очень сердечно принял меня и настоял на том, чтобы я провел Рождество в его семье. Мои опасения в том, что я окажусь незваным гостем в этом доме в самое неподходящее время он развеял одним движением руки.

Необычайно скромно он еще добавил:

– И вообще все были очень милы со мной. Мистер Альфред и миссис Лидия не могли бы проявить большей предупредительности. Я бесконечно сожалею, что все это произошло у них.

– Как давно вы находитесь здесь, мистер Фарр?

– Со вчерашнего дня.

– Вы сегодня видели старого мистера Ли?

– Да, сегодня утром мы побеседовали о том, о сем. Он был в хорошем настроении и хотел знать тысячу всяких подробностей о самых разных людях и делах.

– И с тех пор вы его больше не видели?

– Нет.– Он не упоминал о нешлифованных алмазах, которые хранил в своем сейфе?

– Нет. И прежде чем кто-либо успел спросить его о чем-то, он продолжил:– Вы хотите этим сказать, что это – убийство с целью ограбления?– Этого мы еще не знаем, – сдержанно сказал Джонсон – Если вернуться к событиям сегодняшнего вечера, расскажите нам, пожалуйста, точно, что вы делали и где находились? - Охотно После того, как дамы покинули столовую, я еще выпил бокал портвейна. Но я почувствовал, что сейчас речь зайдет о семейных делах, и чтобы не мешать, извинился и ушел.

‘And what did you do then?’

Stephen Farr leaned back in his chair. His forefinger caressed his jaw. He said rather woodenly:

‘I – er – went along to a big room with a parquet floor – a kind of ballroom, I fancy. There’s a gramophone there and dance records. I put some records on.’

Poirot said:

‘It was possible, perhaps, that someone might join you there?’

A very faint smile curved Stephen Farr’s lips. He answered:

‘It was possible, yes. One always hopes.’

And he grinned outright. 

Poirot said:‘Senorita Estravados is very beautiful.’Stephen answered:‘She’s easily the best thing to look at that I’ve seen since I came to England.’‘Did Miss Estravados join you?’ asked Colonel Johnson.Stephen shook his head.‘I was still there when I heard the rumpus. I came out into the hall and ran hell for leather to see what was the matter. I helped Harry Lee to break the door down.’‘And that’s all you have to tell us?’‘Absolutely all, I’m afraid.’Hercule Poirot leaned forward. He said softly:

Стивен Фарр откинулся на спинку стула. Машинально, не сознавая того, провел указательным пальцем по щеке Немного запинаясь и теряясь, он продолжил:

– Потом. Я вошел в какую-то большую комнату с паркетным полом... наверное, своего рода зал для танцев Во всяком случае, там стоял граммофон и рядом с ним – пластинки Я поставил одну из них.

– Ведь не исключено было, что может прийти еще кто-нибудь, – вставил Пуаро.

Легкая улыбка пробежала по губам Стивена Фарра.

– Да. Это было вовсе не исключено. Всегда ведь надеешься на лучшее.

И тут он засмеялся.– Сеньорита Эстравадос прекрасна, – сказал Пуаро.– Она – самая красивая и замечательная из всех, виденных мною в Англии девушек, – откровенно и невозмутимо признался Стивен.– И мисс Эстравадос пришла в этот зал для танцев? – спросил полковник Джонсон.Стивен кивнул головой.– Я был еще там, когда услышал грохот, выскочил в холл и вместе с другими побежал вверх по лестнице. Затем я помогал Гарри Ли взламывать дверь.– Больше вам нечего добавить?– К сожалению, нечего.Эркюль Пуаро, слегка наклонившись вперед, тихо сказал:

‘But I think, Monsieur Farr, that you could tell us a good deal if you liked.’

Farr said sharply:

‘What d’you mean?’

‘You can tell us something that is very important in this case – the character of Mr Lee. You say that your father talked much of him to you. What manner of a man was it that he described to you?’

Stephen Farr said slowly:

‘I think I see what you’re driving at. What was Simeon Lee like in his young days? Well – you want me to be frank, I suppose?’

‘If you please.’ 

‘Well, to begin with, I don’t think that Simeon Lee was a highly moral member of society. I don’t mean that he was exactly a crook, but he sailed pretty near the wind. His morals were nothing to boast about anyway. He had charm, though, a good deal of it. And he was fantastically generous. No one with a hard-luck story ever appealed to him in vain. He drank a bit, but not over – much, was attractive to women, and had a sense of humour. All the same, he had a queer revengeful streak in him. Talk of the elephant never forgets and you talk of Simeon Lee. My father told me of several cases where Lee waited years to get even with someone who’d done him a nasty turn.’

Superintendent Sugden said: ‘Two might play at that game. You’ve no knowledge, I suppose, Mr Farr, of anyone who Simeon Lee had done a bad turn to out there? Nothing out of the past that could explain the crime committed here this evening?’Stephen Farr shook his head.

– Я полагаю, мистер Фарр, что вы могли бы прояснить нам многие обстоятельства, если бы захотели.

Фарр резко обернулся к нему:

– Это каким же образом?

– Вы могли бы, что очень важно для расследования дела, описать нам, к примеру, характер мистера Ли. Вы говорили, что ваш отец часто рассказывал о нем. Каким он представлял вам своего старого друга?

– Понимаю, чего вы хотите, – медленно проговорил Фарр. – Вы хотите узнать, каким человеком Симеон Ли был в молодости, не так ли? И что же – говорить начистоту?

– Я прошу вас об этом.

– Итак, во-первых, я не считаю, что Симеон Ли был высокоморальным членом человеческого общества. Я не хочу тем самым сказать, что он был мошенником или вором, но его образ жизни все-таки иногда сильно приближался к той черте, за которой совершается преступление. С другой стороны, он был человеком щедрым и с большим шармом. Он помогал любому, кто обращался к нему в минуту нужды. Он пил, хоть и не чересчур много, имел успех у женщин и отличался изрядным чувством юмора. Но вместе с тем был необычайно мстительным.

Говорят, что слон не забывает ничего, и точно таким же, кажется, был Симеон Ли. Отец рассказывал мне, что в некоторых случаях он годами ждал момента, когда ему удастся схватить и уничтожить врага.

Инспектор Сагден спросил осторожно:

– А вы не знаете, мистер Фарр, не живет ли в Южной Африке кто-нибудь, кому он причинил зло? Не может ли оказаться так, что какой-то конфликт в прошлом связан с этим убийством? Стивен Фарр покачал головой:

‘He had enemies, of course, must have had, being the man he was. But I know of no specific case. Besides,’ his eyes narrowed, ‘I understand (as a matter of fact, I’ve been questioning Tressilian) there have been no strangers in or near the house this evening.’

Hercule Poirot said:

‘With the exception of yourself, M. Farr.’ 

Stephen Farr swung round upon him.

‘Oh, so that’s it? Suspicious stranger within the gates! Well, you won’t find anything of that kind. No back history of Simeon Lee doing Ebenezer Farr down, and Eb’s son coming over to revenge his dad! No,’ he shook his head. ‘Simeon and Ebenezer had nothing against each other. I came here, as I’ve told you, out of sheer curiosity. And moreover, I should imagine a gramophone is as good an alibi as anything else. I never stopped putting on records – somebody must have heard them. One record wouldn’t give me time to race away upstairs – these passages are a mile long, anyway – slit an old man’s throat, wash off the blood, and get back again before the others came rushing up. The idea’s farcical!’Colonel Johnson said:

‘We’re not making any insinuations against you, Mr Farr.’

Stephen Farr said:‘I didn’t care much for the tone of Mr Hercule Poirot’s voice.’ ‘That,’ said Hercule Poirot, ‘is unfortunate!’

– У него были враги, это ясно. Но я не могу назвать ни одного конкретного случая. И, кроме того... – Его глаза вдруг сузились. – И, кроме того, Трессильян мне сказал, что сегодня вечером в доме не было никого из чужих, и никто из чужих даже не подходил близко к нему.

– За исключением вас, мистер Фарр, – сказал Эркюль Пуаро.

Стивен повернулся и уставился на него.

– Ах, вот оно что? Подозрительный незнакомец проник в дом! Ну, вы недалеко уйдете с этой вашей теорией! Нет никакой давно забытой истории с конфликтом между Симеоном Ли и Эйбенайзером Фарром, за которого захотел бы отомстить его сын. Я приехал, как уже сказал вам, из чистого любопытства. А граммофон, наверное, может быть таким же хорошим свидетелем, как и любой другой. Я проиграл много пластинок, музыку мог слышать кто-нибудь. Согласитесь, что за то короткое время, пока крутится диск, просто невозможно успеть взбежать по лестнице, проскочить по бесконечно длинному коридору, перерезать старику глотку, отмыться от крови и вернуться в танцевальную комнату, прежде чем остальные побегут наверх. Это подозрение чересчур абсурдно!– Никто не подозревает вас, мистер Фарр! – заверил его Джонсон.

– Вот как? Тем не менее, мне не нравится тон мистера Эркюля Пуаро.-Бесконечно сожалею об этом,

He smiled benignly at the other.

Stephen Farr looked angrily at him.

Colonel Johnson interposed quickly:

‘Thank you, Mr Farr. That will be all for the present. You will, of course, not leave this house.’ 

Stephen Farr nodded. He got up and left the room, walking with a freely swinging stride.

As the door closed behind him, Johnson said:

‘There goes X, the unknown quantity. His story seems straightforward enough. All the same, he’s the dark horse. He might have pinched those diamonds – might have come here with a bogus story just to gain admittance. You’d better get his fingerprints, Sugden, and see if he’s known.’

‘I’ve already got them,’ said the superintendent with a dry smile.‘Good man. You don’t overlook much. I suppose you’re on to all the obvious lines?’Superintendent Sugden checked off on his fingers.‘Check up on those telephone calls – times, etc. Check up on Horbury. What time he left, who saw him go. Check up all entrances and exits. Check up on staff generally. Check up financial position of members of family. Get on to the lawyers and check up on will. Search house for the weapon and for bloodstains on clothing – also possibly diamonds hidden somewhere.’

‘That covers everything, I think,’ said Colonel Johnson approvingly. ‘Can you suggest anything, M. Poirot?’

Poirot shook his head. He said:

‘I find the superintendent admirably thorough.’

Sugden said gloomily:

‘It won’t be any joke looking through this house for the missing diamonds. Never saw so many ornaments and knick-knacks in my life.’

‘The hiding-places are certainly abundant,’ Poirot agreed.

‘And there’s really nothing you would suggest, Poirot?’

The chief constable looked a little disappointed –

– сказал Пуаро и примирительно улыбнулся Фарру.

– Спасибо, мистер Фарр, на данный момент это все, – полковник Джонсон пресек возможный конфликт. – Прошу вас пока не покидать этот дом.

Стивен Фарр кивнул. Он встал и широкими шагами вышел из комнаты.

Как только дверь за ним закрылась, Джонсон сказал:

– Вот вам и мистер Икс, великий незнакомец. Его объяснения звучат, правда, вполне правдоподобно, но все же он – темная лошадка. Он мог украсть алмазы, он мог появиться здесь, придумав какую-нибудь историю, чтобы получить доступ в дом. Возьмите у него отпечатки пальцев, Сагден, и проверьте, нет ли их в картотеке.

– У меня уже есть отпечатки пальцев Стивена Фарра, – сказал инспектор. – Вот и отлично! Вы и в самом деле ничего не упускаете из виду. Вам можно доверить самые ответственные моменты расследования. Сагден пересчитал по пальцам:– Установить, велись ли на самом деле телефонные разговоры, о которых здесь упоминалось, и их точное время. Проверить, во сколько Хорбюри вышел из дома и кто видел, как он уходил. Установить точно, кто сюда входил и выходил Допросить прислугу. Справиться о финансовом положении каждого члена семьи. Найти адвоката и узнать относительно завещания. Обыскать дом, чтобы найти орудие убийства, одежду со следами крови и, конечно, если удастся, алмазы – Сагден вдруг нахмурился. – Впрочем, этот дом не так легко обыскать, сэр. Я еще никогда не видел столько украшений, столько хлама и старья, собранного в одном месте.

– Да, спрятать здесь, наверняка, есть где, – согласился с ним Пуаро. - А вы, значит, так и не дадите нам никаких намеков, Пуаро? – разочарованно спросил Джонсон.

XVI

Colonel Johnson looked at his watch.

‘Nothing much more that I can do here. You’ve got things well in hand, Sugden. Oh, just one thing. We ought to see the butler fellow. I know you’ve questioned him, but we know a bit more about things now. It’s important to get confirmation of just where everybody says he was at the time of the murder.’

Tressilian came in slowly. The chief constable told him to sit down.‘Thank you, sir. I will, if you don’t mind. I’ve been feeling very queer – very queer indeed. My legs, sir, and my head.’Poirot said gently: ‘You have had the shock, yes.’The butler shuddered. ‘Such – such a violent thing to happen. In this house! Where everything has always gone on so quietly.’Poirot said:‘It was a well-ordered house, yes? But not a happy one?’‘I wouldn’t like to say that, sir.’‘In the old days when all the family was at home, it was happy then?’Tressilian said slowly:‘It wasn’t perhaps what one would call very harmonious, sir.’‘The late Mrs Lee was somewhat of an invalid, was she not?’‘Yes, sir, very poorly she was.’‘Were her children fond of her?’

***

Полковник Джонсон посмотрел на часы.

– Ну все, я, пожалуй, закончу свои дела здесь, – произнес он устало. – А вы возьмете все дальнейшее в свои руки. Ах, нет, нет, еще одно! Я хочу поговорить с этим дворецким. Я знаю, что вы уже допрашивали его, но важно все-таки уточнить, кто где находился во время убийства.Трессильян медленно вошел в комнату. Джонсон предложил ему стул.

– Спасибо, сэр, я с удовольствием сяду, – проговорил старый слуга. – Я чувствую себя не очень хорошо, даже очень неважно... Мои ноги, сэр, и моя голова...

– Нет ничего удивительного после всех тех ужасов, которые вам пришлось пережить, – сказал Пуаро дружелюбно.Дворецкий содрогнулся:–...такое...ужасное преступление, и в этом доме! Где все обычно текло так спокойно!– Значит, это дом с хорошо отлаженным распорядком жизни, не правда ли? – спросил Пуаро. – Но жизнь эта была не очень-то счастливой?– Я бы так не сказал, сэр.– Раньше, когда вся семья жила вместе, жизнь здесь была более счастливой?Трессильян помедлил с ответом.– Она была, возможно, не очень гармоничной...– Покойная миссис Ли была прикована к постели, не так ли?– Да, сэр, она вызывала сожаление. -Дети сильно любили ее?

‘Mr David, he was devoted to her. More like a daughter than a son. And after she died he broke away, couldn’t face living here any longer.’

Poirot said: ‘And Mr Harry? What was he like?’

‘Always rather a wild young gentleman, sir, but good-hearted. Oh, dear, gave me quite a turn, it did, when the bell rang – and then again, so impatient like, and I opened the door and there was a strange man, and then Mr Harry’s voice said, “Hallo, Tressilian. Still here, eh?” Just the same as ever.’

Poirot said sympathetically:

‘It must have been the strange feeling, yes, indeed.’ 

Tressilian said, a little pink flush showing in his cheek:

‘It seems sometimes, sir, as though the past isn’t the past! I believe there’s been a play on in London about something like that. There’s something in it, sir – there really is. There’s a feeling comes over you – as though you’d done everything before. It just seems to me as though the bell rings and I go to answer it and there’s Mr Harry – even if it should be Mr Farr or some other person – I’m just saying to myself – but I’ve done this before…’

Poirot said:

‘That is very interesting – very interesting.’

Tressilian looked at him gratefully.

– Мистер Дейвид был очень предан своей матери, скорее почти как дочь, чем как сын. После смерти миссис Ли он больше не выдержал жизни здесь и уехал.

– А мистер Гарри? – спросил Пуаро. – Как мистер Гарри?

– Он всегда был немножко диковат и вел себя неприлично, но был добросердечным. Боже ты мой, я ведь так испугался, когда кто-то нетерпеливо зазвонил колокольчиком у входной двери. Я открыл – перед дверью оказался чужой мужчина, который голосом мистера Гарри сказал: «Привет, Трессильян! Ты все еще здесь?» Совершенно не изменился.

Пуаро почти любовно смотрел на старого слугу.

– Да, вы, наверное, испытали странное чувство. Щеки Трессильяна покрылись румянцем.

– Иногда мне кажется, сэр, что прошлое вовсе и не прошло. На эту тему однажды в лондонском театре была пьеса, и в этом есть доля правды, действительно, сэр. У тебя вдруг возникает чувство, что когда-то ты это уже делал или переживал. Я открываю дверь, потому что звонили, и там стоит мистер Гарри или мистер Фарр, или еще кто-то. Я думаю: «Но ведь такое я уже переживал однажды...»

– Это очень даже интересно, – пробормотал Пуаро.

Трессильян посмотрел на него с благодарностью. 

Johnson, somewhat impatient, cleared his throat and took charge of the conversation.

‘Just want to get various times checked correctly,’ he said. ‘Now, when the noise upstairs started, I understand that only Mr Alfred Lee and Mr Harry Lee were in the dining-room. Is that so?’

‘I really couldn’t tell you, sir. All the gentlemen were there when I served coffee to them – but that would be about a quarter of an hour earlier.’

‘Mr George Lee was telephoning. Can you confirm that?’

‘I think somebody did telephone, sir. The bell rings in my pantry, and when anybody takes off the receiver to call a number, there’s just a faint noise on the bell. I do remember hearing that, but I didn’t pay attention to it.’‘You don’t know exactly when it was?’‘I couldn’t say, sir. It was after I had taken coffee to the gentlemen, that is all I can say.’‘Do you know where any of the ladies were at the time I mentioned?’‘Mrs Alfred was in the drawing-room, sir, when I went for the coffee tray. That was just a minute or two before I heard the cry upstairs.’Poirot asked:‘What was she doing?’‘She was standing by the far window, sir. She was holding the curtain a little back and looking out.’‘And none of the other ladies were in the room?’‘No, sir.’‘Do you know where they were?’

Джонсон, теряя терпение, кашлянул и перехватил инициативу в разговоре.

– Я хотел бы уточнить время, в которое произошли некоторые события, – сказал он. – Если я правильно информирован, в столовой находились только мистер Альфред и мистер Гарри, когда раздался шум наверху. Это верно?

– Этого я действительно не знаю, сэр. Когда я сервировал кофе, все господа еще были в столовой, но это было, должно быть, на четверть часа раньше.

– Мистер Джордж Ли звонил по телефону. Вы можете это подтвердить?

– Кто-то звонил, сэр Когда снимают трубку, у меня в комнатке возле кухни совсем тихонько звякает звоночек. Я помню, что он звякнул, но потом я не обращал на это внимания.– Вы не помните, во сколько это было точно?– Нет, сэр. Вскоре после того, как я подал господам кофе, точнее сказать не могу.– Не знаете, где находились дамы? Я имею в виду – в этот момент.– Миссис Лидия была в гостиной, когда я хотел убрать посуду из-под кофе. Это было за минуту или за две до того, как я услыхал крик. Она стояла у окна, чуть-чуть отодвинула портьеру и смотрела на улицу.– А других дам не было в комнате?– Нет, сэр, я не могу сказать, где все они были. - Не знаете, где были остальные господа?

‘I couldn’t say at all, sir.’

‘You don’t know where anyone else was?’

‘Mr David, I think, was playing in the music-room next door to the drawing-room.’‘You heard him playing?’‘Yes, sir.’ Again the old man shivered. ‘It was like a sign, sir, so I felt afterwards. It was the “Dead March” he was playing. Even at the time, I remember, it gave me the creeps.’ ‘It is curious, yes,’ said Poirot.

‘Now, about this fellow, Horbury, the valet,’ said the chief constable. ‘Are you definitely prepared to swear that he was out of the house by eight o’clock?’

‘Oh yes, sir. It was just after Mr Sugden here arrived. I remember particular because he broke a coffee-cup.’

Poirot said:‘Horbury broke a coffee-cup?’

‘Yes, sir – one of the old Worcester ones. Eleven years I’ve washed them up and never one broken till this evening.’Poirot said:‘What was Horbury doing with the coffee-cups?’‘Well, of course, sir, he’d no business to have been handling them at all. He was just holding one up, admiring it like, and I happened to mention that Mr Sugden had called, and he dropped it.’

Poirot said:

‘Did you say “Mr Sugden” or did you mention the word police?’Tressilian looked a little startled.

‘Now I come to think of it, sir, I mentioned that the police superintendent had called.’

‘And Horbury dropped the coffee-cup,’ said Poirot.

‘Seems suggestive, that,’ said the chief constable. ‘Did Horbury ask any questions about the superintendent’s visit?’ ‘Yes, sir, asked what he wanted here. I said he’d come collecting for the Police Orphanage and had gone up to Mr Lee.’‘Did Horbury seemed relieved when you said that?’‘Do you know, sir, now you mention it, he certainly did. His manner changed at once. Said Mr Lee was a good old chap and free with his money – rather disrepectfully he spoke – and then he went off.’‘Which way?’‘Out through the door to the servants’ hall.’Sugden interposed:‘All that’s O.K., sir. He passed through the kitchen, where the cook and the kitchenmaid saw him, and out through the back door.’‘Now listen, Tressilian, and think carefully. Is there any means by which Horbury could return to the house without anyone seeing him?’

The old man shook his head.

 – Вы сказали именно «мистер Сагден» или сказали «полиция»?

Трессильян удивленно посмотрел на него:

– Да, теперь я вспоминаю... сказал, кажется, что сейчас в дверь звонил полицейский инспектор.

– ...и Хорбюри сразу же уронил чашку, – закончил предложение Пуаро.

– Это очень интересно, – заметил Джонсон, навостривший уши. – Хорбюри спрашивал еще что-нибудь относительно визита инспектора?

– Да, сэр. Он спросил, что тому нужно здесь? Я ответил правду – что он собирает средства на полицейский дом для сирот, и пошел наверх к старому господину.

– Как вам показалось, – это объяснение успокоило Хорбюри?– Да, если я правильно припоминаю... Да, он сразу же стал таким, как прежде. Сказал, что мистер Ли – славный старик и очень щедр; так он почтительно выразился, а затем ушел.– Через какую дверь он покинул дом?– Через ту, которая ведет в комнату для прислуги.– Это соответствует истине, сэр, – вставил Сагден. – Он прошел через кухню, что подтверждают повариха и посудомойка, и вышел через заднюю дверь.– Ну, Трессильян, а теперь скажите нам, пожалуйста, мог ли Хорбюри вернуться в дом незамеченным?Старый слуга покачал головой:

‘I don’t see how he could have done so, sir. All the doors are locked on the inside.’

‘Supposing he had had a key?’

‘The doors are bolted as well.’

‘How does he get in when he comes?’

‘He has a key of the back door, sir. All the servants come in that way.’

‘He could have returned that way, then?’

‘Not without passing through the kitchen, sir. And the kitchen would be occupied till well after half-past nine or a quarter to ten.’

Colonel Johnson said:

‘That seems conclusive. Thank you, Tressilian.’

The old man got up and with a bow left the room. He returned, however, a minute or two later.

‘Horbury has just returned, sir. Would you like to see him now?’

‘Yes, please, send him in at once.’

– Я не представляю, как он смог бы это сделать. Все двери запираются изнутри.

– А если у него был ключ?

– Двери запираются не только на замок, но и на задвижку.

– Как же тогда он войдет, когда вернется?

– У него есть ключ от задней двери, сэр, как и у всех слуг.

– Значит, он мог вернуться этим путем?

– Для этого ему пришлось бы пройти через кухню, сэр. А на кухне всегда кто-нибудь есть примерно до десяти часов.

Полковник Джонсон встал.

– Ну, это все проясняет. Спасибо, Трессильян. Старый камердинер поднялся, слегка поклонился и удалился из комнаты. Но не прошло и двух минут, как он вернулся.

– Хорбюри только что пришел домой, сэр. Вы не хотите с ним поговорить?

– Да, охотно. Сейчас же пришлите его сюда.

 

XVII

Sydney Horbury did not present a very prepossessing appearance. He came into the room and stood rubbing his hands together and darting quick looks from one person to another. His manner was unctuous.

Johnson said:

‘You’re Sydney Horbury?’

‘Yes, sir.’

‘Valet attendant to the late Mr Lee?’

‘Yes, sir. It’s terrible, isn’t it? You could have knocked me down with a feather when I heard from Gladys. Poor old gentleman–’

Johnson cut him short.

‘Just answer my questions, please.’

‘Yes, sir, certainly, sir.’ 

‘What time did you go out tonight, and where have you been?’‘I left the house just before eight, sir. I went to the Superb, sir, just five minutes’ walk away.Love in Old Seville was the picture, sir.’

‘Anyone who saw you there?’

‘The young lady in the box office, sir, she knows me. And the commissionaire at the door, he knows me too. And – er – as a matter of fact, I was with a young lady, sir. I met her there by appointment.’

‘Oh, you did, did you? What’s her name?’

‘Doris Buckle, sir. She works in the Combined Dairies, sir, 23, Markham Road.’

Вошедший в комнату Сидней Хорбюри не вызывал симпатии. Он стоял в дверях, нервно потирая руки. Взгляд его был скромным и в то же время заискивающим.

– Вы – камердинер покойного мистера Ли? – спросил Джонсон.

– Да, сэр... Разве это не ужасно? Меня как громом поразило, когда Глэдис рассказала обо всем. Бедный старый хозяин...

– Пожалуйста, отвечайте только на мои вопросы. Джонсон не был склонен затягивать заседание.

– Во сколько сегодня вечером вы ушли из дома и где вы были?

– Я покинул дом незадолго до восьми, сэр, и я был в кинотеатре «Суперб», в пяти минутах ходьбы отсюда. «Любовь в Севилье» – так называется фильм, который я смотрел.– Кто-нибудь видел вас там?– Девушка в кассе, сэр, она меня знает. И контролерша меня знает тоже. И кроме того... хм... я был в кино с юной дамой. Мы предварительно договаривались с ней.– Ах, вот оно как! И как ее зовут, эту юную даму? - Дорис Бакл, сэр. Она работает на Объединенных молочных предприятиях, Маркхэм Роуд, 23.

‘Good. We’ll look into that. Did you come straight home?’‘I saw my young lady home first, sir. Then I came straight back. You’ll find it’s quite all right, sir. I didn’t have anything to do with this. I was–’

Colonel Johnson said curtly:

‘Nobody’s accusing you of having anything to do with it.’‘No, sir, of course not, sir. But it’s not very pleasant when a murder happens in a house.’

‘Nobody said it was. Now, then, how long had you been in Mr Lee’s service?’

‘Just over a year, sir.’

‘Did you like your place here?’ 

‘Yes, sir. I was quite satisfied. The pay was good. Mr Lee was rather difficult sometimes, but of course I’m used to attending on invalids.’

‘You’ve had previous experience?’

‘Oh, yes, sir. I was with Major West and with the Honourable Jasper Finch–’‘You can give all those particulars to Sugden later. What I want to know is this: At what time did you last see Mr Lee this evening?’‘It was about half-past seven, sir. Mr Lee had a light supper brought to him every evening at seven o’clock. I then prepared him for bed. After that he would sit in front of the fire in his dressing-gown till he felt like going to bed.’‘What time was that usually?’‘It varied, sir. Sometimes he would go to bed as early as eight o’clock – that’s if he felt tired. Sometimes he would sit up till eleven or after.’‘What did he do when he did want to go to bed?’‘Usually he rang for me, sir.’‘And you assisted him to bed?’

 – Хорошо, мы проверим это. Вы сразу же вернулись?

– Я вначале проводил свою спутницу. А потом сразу пошел домой. Вы можете проверить и убедиться, что все это правда, сэр, и что я не имею никакого отношения к тому, что здесь произошло. Я был...

– Никто не обвиняет вас в том, что вы имеете к этому отношение, – резко перебил его полковник Джонсон.

– Нет, сэр, разумеется, нет. Но очень неприятно, когда в доме происходит убийство.

– А никто и не говорит, что это приятно. Как долго вы на службе у мистера Ли?

– Чуть больше года, сэр.

– Вы были довольны своим местом?

– Да, сэр, очень доволен. Плата была очень высокая. Мистер Ли как инвалид иногда проявлял тяжелый характер, но я, в конце концов, приноровился обращаться с ним.– Инспектор Сагден запишет, где и у кого вы служили раньше. Но прежде я хочу узнать вот что: когда вы в последний раз видели покойного?– Примерно в половине восьмого, сэр. Мистеру Ли всегда подавали в семь легкий ужин, который я сервировал в его комнате, а затем я готовил его ко сну. После этого он обычно еще некоторое время сидел перед горящим камином, пока не уставал и не ложился в постель.– И во сколько он обычно делал это?– Когда как, сэр. Часто он ложился уже в восемь часов, – если был очень усталым. Но бывало и так, что засиживался до одиннадцати и дольше.– И тогда он звонком вызывал вас, чтобы вы помогли ему раздеться и лечь?

‘Yes, sir.’

‘But this was your evening out. Did you always have Fridays?’

‘Yes, sir. Friday was my regular day.’

‘What happened then when Mr Lee wanted to go to bed?’ 

‘He would ring his bell and either Tressilian or Walter would see to him.’

‘He was not helpless? He could move about?’

‘Yes, sir, but not very easily. Rheumatoid arthritis was what he suffered from, sir. He was worse some days than others.’

‘Did he never go into another room in the daytime?’

‘No, sir. He preferred to be in just the one room. Mr Lee wasn’t luxurious in his tastes. It was a big room with plenty of air and light in it.’

‘Mr Lee had his supper at seven, you say?’

‘Yes, sir. I took the tray away and put out the sherry and two glasses on the bureau.’

‘Why did you do that?’

‘Mr Lee’s orders.’

‘Was that usual?’

‘Sometimes. It was the rule that none of the family came to see Mr Lee in the evening unless he invited them. Some evenings he liked to be alone. Other evenings he’d send down and ask Mr Alfred, or Mrs Alfred, or both of them, to come up after dinner.’

‘But, as far as you know, he had not done so on this occasion? That is, he had not sent a message to any member of the family requesting their presence?’

 – Да, сэр.

– Но сегодня, к примеру, вы ушли из дома. Пятница всегда была для вас выходным днем?

– Да, по пятницам у меня всегда выходной.

– Что было бы, если б мистер Ли собрался лечь?

– Он позвонил бы, и ему помог бы либо Трессильян, либо Уолтер.

– Он, значит, был не совсем беспомощным? Он мог ходить по комнате?

– Да, сэр, но только с большим трудом. Он страдал ревматоидным артритом В некоторые дни ему становилось лучше, чем обычно.

– В течение дня он никогда не ходил из своей комнаты в другие?

– Нет, сэр. Он предпочитал оставаться в своей.

Мистер Ли был непритязателен. Комната большая, света и воздуха в ней достаточно.

– Значит, мистер Ли поужинал как обычно, в семь?

– Да, сэр. Я отнес ему поднос с бутылкой шерри и двумя бокалами. Все оставил на письменном столе. Так распорядился мистер Ли.

– В этом не было ничего необычного?

– Иногда он отдавал такие распоряжения. Как правило, никто не посещал старого господина без его приглашения. Обычно он желал по вечерам оставаться в одиночестве, но бывало, просил мистера Альфреда или миссис Лидию, или их обоих разделить с ним ужин.

– Но сегодня вечером, значит, было не так? То есть он никого не приглашал к себе, насколько вам известно? - Я, во всяком случае, никому не передавал такой просьбы, сэр.

‘He hadn’t sent any message by me, sir.’

‘So that he wasn’t expecting any of the family?’

‘He might have asked one of them personally, sir.’ 

‘Of course.’

Horbury continued:

‘I saw that everything was in order, wished Mr Lee goodnight and left the room.’

Poirot asked:

‘Did you make up the fire before you left the room?’

The valet hesitated.

‘It wasn’t necessary, sir. It was well built up.’

‘Could Mr Lee have done that himself?’

‘Oh no, sir. I expect Mr Harry Lee had done it.’

‘Mr Harry Lee was with him when you came in before supper?’

‘Yes, sir. He went away when I came.’

‘What was the relationship between the two as far as you could judge?’‘Mr Harry Lee seemed in very good spirits, sir. Throwing back his head and laughing a good deal.’‘And Mr Lee?’‘He was quiet and rather thoughtful.’‘I see. Now, there’s something more I want to know, Horbury: What can you tell us about the diamonds Mr Lee kept in his safe?’

‘Diamonds, sir? I never saw any diamonds.’‘Mr Lee kept a quantity of uncut stones there. You must have seen him handling them.’

 – Значит, никого из семьи он не ждал?

– Он мог, конечно, пригласить кого-нибудь и сам лично.

– Разумеется.

– Я проверил, все ли в порядке, пожелал мистеру Ли спокойной ночи и ушел из комнаты.

– Прежде чем уйти, вы еще подложили дров в камин? – спросил Пуаро.

Слуга поколебался.

– Этого не требовалось, сэр. И так сильно горело.

– А мистер Ли мог сам подкладывать дрова?

– Нет, сэр. Наверное, это сделал мистер Гарри.

– Мистер Гарри был у отца, когда вы вошли с ужином?

– Да, сэр. Он как раз уходил.

– В каком настроении находились оба господина, по вашему мнению?

– Мистер Гарри был, кажется, в хорошем расположении духа, сэр. Он шел, задрав голову, и смеялся.– А старый господин?– Он был тих и задумчив.– Вот как?.. Ну, я хотел бы узнать еще кое-что. Хорбюри, что вам известно об алмазах в сейфе у мистера Ли?– Алмазы, сэр? Я никогда не видел алмазов. - Мистер Ли хранил там несколько нешлифованных алмазов. Вы, должно быть, видели, как он держал их в руках или рассматривал.

‘Those funny little pebbles, sir? Yes, I did see him with them once or twice. But I didn’t know they were diamonds. He was showing them to the foreign young lady only yesterday – or was it the day before?’

Colonel Johnson said abruptly:

‘These stones have been stolen.’

Horbury cried out:

‘I hope you don’t think, sir, that I had anything to do with it!’ ‘I’m not making any accusations,’ said Johnson. ‘Now then, is there anything you can tell us that has any bearing on this matter?’

‘The diamonds, sir? Or the murder?’

‘Both.’Horbury considered. He passed his tongue over his pale lips. At last he looked up with eyes that were a shade furtive.‘I don’t think there’s anything, sir.’Poirot said softly:‘Nothing you’ve overheard, say, in the course of your duties, which might be helpful?’The valet’s eyelids flickered a little.‘No, sir, I don’t think so, sir. There was a little awkwardness between Mr Lee and – and some members of his family.’‘Which members?’‘I gathered there was a little trouble over Mr Harry Lee’s return. Mr Alfred Lee resented it. I understand he and his father had a few words about it – but that was all there was to it. Mr Lee didn’t accuse him for a minute of having taken any diamonds. And I’m sure Mr Alfred wouldn’t do such a thing.’Poirot said quickly:

 – Это такие маленькие камешки, как галька, сэр? Да, я несколько раз видел их у него в руках. Но я и не знал, что это алмазы. Вчера только он показывал их этой молодой даме-иностранке. Или это было позавчера? Не помню.

– Камни были украдены, – сказал вдруг полковник Джонсон громко и резко.

– Не думаете ли вы, сэр, что я причастен к этому? – подскочил Хорбюри.

– Я не говорю ничего такого, – отрезал Джонсон. – Ну, что вы еще можете сказать нам об этом деле?

– Об алмазах, сэр? Или об убийстве?

– И о том, и о другом.

Хорбюри задумался, облизнул бледные губы Когда через некоторое время он посмотрел на Джонсона, взгляд его был испуганным.

– Думаю, что ничего не смогу добавить, сэр.

– А может быть, вы слышали какие-то слова, которые могли бы помочь следствию? – мягко спросил Пуаро.

Ресницы слуги начали подрагивать.

– Нет, сэр, думаю, что нет. Впрочем, вероятно... Был конфликт между мистером Ли и..... членами семьи.

– Какими членами семьи?– Речь шла о возвращении мистера Гарри домой, что мистеру Альфреду Ли показалось совершенно неуместным. Об этом он и говорил с отцом – вот и все. Старый хозяин никоим образом не обвинял его в том, что он взял алмазы. И я убежден, что мистер Альфред никогда бы не сделал этого. Пуаро незамедлительно спросил:

‘His interview with Mr Alfred was after he had discovered the loss of the diamonds, was it not, though?’

‘Yes, sir.’

Poirot leaned forward.

‘I thought, Horbury,’ he said softly, ‘that you did not know of the theft of the diamonds until we informed you of it just now. How, then, do you know that Mr Lee had discovered his loss before he had this conversation with his son?’

Horbury turned brick red.

‘No use lying. Out with it,’ said Sugden. ‘When did you know?’

Horbury said sullenly:

‘I heard him telephoning to someone about it.’

‘You weren’t in the room?’

‘No, outside the door. Couldn’t hear much – only a word or two.’

‘What did you hear exactly?’ asked Poirot sweetly.

‘I heard the words robbery and diamonds, and I heard him say, “I don’t know who to suspect” – and I heard him say something about this evening at eight o’clock.’

Superintendent Sugden nodded. 

‘That was to me he was speaking, my lad. About five-ten, was it?’

‘That’s right, sir.’

‘And when you went into his room afterwards, did he look upset?’

‘Just a bit, sir. Seemed absent-minded and worried.’

‘So much so that you got the wind up – eh?’

 – Спор произошел после того, как мистер Ли обнаружил пропажу алмазов, не так ли?

– Да, сэр.

Пуаро наклонился вперед.

– Я думал, Хорбюри, что вы не имеете ни малейшего понятия о пропаже, что вы только сейчас, от нас услыхали об этом. Но как же вы тогда могли знать, что мистер ли обнаружил пропажу до того, как стал разговаривать с сыном?

Хорбюри побагровел.

– Бесполезно лгать! – сказал Сагден. – Бросьте это! Когда вы узнали о пропаже камней?

– Я слышал, как он с кем-то говорил об этом по телефону, – глухо ответил Хорбюри. – Я был за дверью и отчетливо смог разобрать только два-три слова.

– И какие же это слова? – спросил Пуаро очень дружелюбно.

– Я услышал слова «кража» и «алмазы», и еще он сказал: «Не знаю, кого и подозревать», а потом что-то насчет сегодня около восьми вечера.

Инспектор Сагден кивнул.

– Он разговаривал со мной, дорогуша! Примерно в десять минут шестого, так?

– Так точно, сэр!

– А когда вы после этого вошли в комнату, мистер Ли был очень взволнован? Возбужден?

– Не очень Скорее, он выглядел опечаленным. - Настолько опечаленным, что вам даже стало немножко скверно на душе? А?

– Ну, это мы еще посмотрим.

Он вопросительно посмотрел на полковника и, увидев, что тот кивнул, сказал:

– Это все, Хорбюри. Сегодня вечером вы мне больше не нужны.Хорбюри с облегчением вздохнул и моментально исчез.– Просто невероятно, мистер Пуаро, – сказал с восхищением Сагден. – Я еще не видел такой ловко расставленной западни. Вор он или нет – неизвестно, а вот лжец он первоклассный!

– Не особо располагающий к себе человек, – констатировал Пуаро.

– Отвратительный тип! – усилил эту оценку полковник Джонсон. – Вопрос теперь в том, что нам делать с его показаниями? Сагден кратко резюмировал суть дела.

– На мой взгляд, есть три версии, сэр. Первая: Хорбюри – вор и убийца. Вторая: Хорбюри – вор, но не убийца. Третья: Хорбюри невиновен. В пользу первого допущения говорит то, что он слышал разговор по телефону и знал, что кража обнаружена. По тому, как вел себя старый господин, он решил, что находится под подозрением. Быстро принимает решение: демонстративно уходит в восемь и обеспечивает себе алиби. Довольно несложно выйти из кинозала и незаметно пробраться сюда. Конечно, он должен быть совершенно уверен в том, что девушка его не выдаст. Посмотрим завтра, что мне удастся из нее выудить.– А как же он мог проникнуть в дом? – спросил Пуаро.– Это уже более сложный вопрос, – согласился Сагден. – Но и это тоже можно устроить. Если, к примеру, одна из служанок открыла ему боковую дверь? Пуаро в знак сомнения поднял бровь.

‘He places, then, his life at the mercy of two women? With one woman it would be taking a big risk; with two – eh bien, I find the risk fantastic!’

Sugden said:

‘Some criminals think they can get away with anything!’

He went on:

‘Let’s take (2). Horbury pinched those diamonds. He took ’em out of the house tonight and has possibly passed them on to some accomplice. That’s quite easy going and highly probable. Now we’ve got to admit that somebody else chose this night to murder Mr Lee. That somebody being quite unaware of the diamond complication. It’s possible, of course, but it’s a bit of a coincidence.‘Possibility (3) – Horbury’s innocent. Somebody else both took the diamonds and murdered the old gentleman. There it is; it’s up to us to get at the truth.’Colonel Johnson yawned. He looked again at his watch and got up.‘Well,’ he said, ‘I think we’ll call it a night, eh? Better just have a look in the safe before we go. Odd thing if those wretched diamonds were there all the time.’But the diamonds were not in the safe. They found the combination where Alfred Lee had told them, in the small note-book taken from the dressing-gown pocket of the dead man. In the safe they found an empty chamois-leather bag. Among the papers the safe contained only one was of interest. It was a will dated some fifteen years previously. After various legacies and bequests, the provisions were simple enough. Half Simeon Lee’s fortune went to Alfred Lee. The other half was to be divided in equal shares between his remaining children: Harry, George, David and Jennifer.

 – Выходит, он доверил свою жизнь в руки сразу двух женщин? И одна-то женщина уже означает большой риск, но чтобы две – это граничит с самоубийством.

– Некоторые преступники думают, что им все сойдет с рук, – сказал Сагден. – В пользу второй версии говорит то, что Хорбюри мог выкрасть алмазы, унести их сегодня вечером из дома и передать, вероятно, сообщнику. Все это само по себе несложно. Но в таком случае мы должны допустить, что старого господина убил кто-то другой – кто-то, кто не имел никакого понятия о краже алмазов. Это тоже возможно, но достаточно невероятно. Версия третья: Хорбюри невиновен. Кто-то другой украл алмазы и убил мистера Ли. Вот и все три предположения. Какое из них соответствует истине, нам теперь и предстоит выяснить. Полковник Джонсон вздохнул, снова посмотрел на часы и поднялся. – Ну, я полагаю, нам пора отправляться спать. Пойдемте только взглянем на сейф. Вот будет фокус, если окажется, что эти проклятые алмазы спокойненько лежат на месте. Но проклятые алмазы не лежали в сейфе. Заветное слово, отпиравшее замок, удалось отыскать в записной книжке покойника. В сейфе лежал только пустой мешочек из замши. Среди всех бумаг, хранившихся там, значение имело только завещание, составленное пятнадцать лет назад. Если не считать различных пожертвований, имущество распределялось очень просто. Альфред Ли наследовал половину имущества отца. Другую половину нужно было поделить в равных долях между остальными детьми: Гарри, Джорджем, Дейвидом и Дженнифер.

I

In the bright sun of Christmas noon, Poirot walked in the gardens of Gorston Hall. The Hall itself was a large solidly built house with no special architectural pretensions.

Here, on the south side, was a broad terrace flanked with a hedge of clipped yew. Little plants grew in the interstices of the stone flags and at intervals along the terrace there were stone sinks arranged as miniature gardens.

Poirot surveyed them with benign approval. He murmured to himself:

‘C’est bien imagin'e, ca!’

In the distance he caught sight of two figures going towards an ornamental sheet of water some three hundred yards away. Pilar was easily recognizable as one of the figures, and he thought at first the other was Stephen Farr, then he saw that the man with Pilar was Harry Lee. Harry seemed very attentive to his attractive niece. At intervals he flung his head back and laughed, then bent once more attentively towards her.

‘Assuredly, there is one who does not mourn,’ Poirot murmured to himself.

A soft sound behind him made him turn. Magdalene Lee was standing there. She, too, was looking at the retreating figures of the man and girl. She turned her head and smiled enchantingly at Poirot. She said:

‘It’s such a glorious sunny day! One can hardly believe in all the horrors of last night, can one, M. Poirot?’

‘It is difficult, truly, madame.’

Magdalene sighed.

Часть IV

25 декабря

Эркюль Пуаро гулял по саду Гостон Холла, наслаждаясь ярким утренним солнцем этого рождественского дня. Здесь, на южной стороне просторного, вытянутого дома была большая терраса, окруженная аккуратно подстриженной тисовой живой изгородью. Пуаро с восхищением рассматривал маленькие садики, которые были устроены повсюду между каменными плитами и кустами.

 – Прекрасный видик, – пробормотал он себе под нос.

Поодаль он заметил две фигуры, которые приближались к искусственному пруду. Пилар легко было узнать, и в первый момент Пуаро подумал, что другая фигура – это Стивен Фарр; но потом разглядел, что Пилар сопровождал Гарри Ли. Он, кажется, очень заботливо опекал свою симпатичную племянницу. Иногда он закидывал голову назад и смеялся, а потом снова склонялся к ней.

– По меньшей мере один человек, который не находится в глубокой печали, – сказал Пуаро самому себе.

Шум сзади заставил Пуаро обернуться. Там стояла Магдалена Ли и тоже смотрела на две удаляющиеся фигуры. Затем она повернула голову и обворожительно посмотрела на Пуаро.

– День сегодня такой прекрасный, солнечный, что все ужасы прошлой ночи... даже не верится, что это было, не правда ли, мистер Пуаро? - Да, действительно, мадам Магдалена вздохнула"

‘I’ve never been mixed up in tragedy before. I’ve – I’ve really only just grown up. I stayed a child too long, I think – That’s not a good thing to do.’

Again she sighed. She said:

‘Pilar, now, seems so extraordinarily self-possessed – I suppose it’s the Spanish blood. It’s all very odd, isn’t it?’

‘What is odd, madame?’

‘The way she turned up here, out of the blue!’

Poirot said:

‘I have learned that Mr Lee had been searching for her for some time. He had been in correspondence with the Consulate in Madrid and with the vice-consul at Aliquara, where her mother died.’

‘He was very secretive about it all,’ said Magdalene. ‘Alfred knew nothing about it. No more did Lydia.’

‘Ah!’ said Poirot.

Magdalene came a little nearer to him. He could smell the delicate perfume she used.

‘You know, M. Poirot, there’s some story connected with Jennifer’s husband, Estravados. He died quite soon after the marriage, and there’s some mystery about it. Alfred and Lydia know. I believe it was something – rather disgraceful…’

‘That,’ said Poirot, ‘is indeed sad.’

Magdalene said:

 – Я еще ни разу не впутывалась в такую трагедию. Я, наверное. Я действительно, наверное, еще ребенок. Слишком долго я остаюсь им. Это всегда губительно.

Она снова вздохнула:

– Пилар такая взрослая, так владеет собой.. Должно быть, сказывается испанская кровь. Все это так странно, не правда ли?

– Что вы считаете странным, мадам?

– То, что она появилась здесь нежданно-негаданно, как гром среди ясного неба.

– Мне говорили, что мистер Ли долго разыскивал ее. Обращался в консульство в Мадриде и к вице-консулу в Алкваре, где умерла мать Пилар.

– Он всегда устраивал из всех таких дел великую тайну, – сказала Магдалена. – Альфред ничего не знал об этом. И Лидия тоже.

– Ах вот как?

Магдалена подошла к Пуаро чуть ближе. Он смог различить даже запах ее духов.

– Знаете, мистер Пуаро, с Эстравадосом, мужем Дженнифер, произошла какая-то темная история. Он умер вскоре после свадьбы, и с его смертью связаны какие-то неясные обстоятельства. Альфред и Лидия знаю тайну. Думаю, это было что-то довольно... прискорбное. - Да, – ответил Пуаро, – это действительно печально.

‘My husband feels – and I agree with him – that the family ought to have been told more about the girl’s antecedents. After all, if her father was a criminal –’

She paused, but Hercule Poirot said nothing. He seemed to be admiring such beauties of nature as could be seen in the winter season in the grounds of Gorston Hall.

Magdalene said:

‘I can’t help feeling that the manner of my father-in-law’s death was somehow significant. It – it was so very unEnglish.’

Hercule Poirot turned slowly. His grave eyes met hers in innocent inquiry. 

‘Ah,’ he said. ‘The Spanish touch, you think?’

‘Well, they are cruel, aren’t they?’ Magdalene spoke with an effect of childish appeal. ‘All those bull fights and things!’

Hercule Poirot said pleasantly:

‘You are saying that in your opinion senorita Estravados cut her grandfather’s throat?’

‘Oh no, M. Poirot!’ Magdalene was vehement. She was shocked. ‘I never said anything of the kind! Indeed I didn’t!’‘Well,’ said Poirot. ‘Perhaps you did not.’‘But I do think that she is – well, a suspicious person. The furtive way she picked up something from the floor of that room last night, for instance.’

A different note crept into Hercule Poirot’s voice. He said sharply:‘She picked up something from the floor last night?’Magdalene nodded. Her childish mouth curved spitefully.‘Yes, as soon as we got into the room. She gave a quick glance round to see if anyone was looking, and then pounced on it. But the superintendent man saw her, I’m glad to say, and made her give it up.’

 – Мой муж считает, – и я полностью того же мнения, что семье следовало бы побольше узнать о происхождении девушки. В конце концов, ее отец был преступником...

Она смолкла, но Эркюль Пуаро не сказал ни слова. Он, казалось, всецело погрузился в созерцание красот зимнего пейзажа вокруг Гостон Холла. – Я не могу отделаться от ощущения, – начала Магдалена, – что сам способ, каким был убит мой свекор, имеет особое значение. Это убийство было таким... таким совсем не английским.

Пуаро медленно повернулся к ней. Его умные глаза смотрели на нее с выражением удивления и вопроса.

– Так вы думаете, что это испанское убийство?

– Но ведь они такие жестокие! Не правда ли? – Голосом Магдалены говорил любознательный ребенок. – У них же там ужасные бои быков, и всякое такое.

– Не хотите ли вы тем самым сказать, что предполагаете, что сеньорита Эстравадос перерезала глотку своему дедушке?

Эркюль Пуаро задал этот вопрос с милой улыбкой.

– Да нет же, мсье Пуаро. – Магдалена была в ужасе. – Я ничего такого не говорила. Действительно, нет!

– Нет, этого вы действительно не говорили. – Но я полагаю, что она... подозрительная личность. Уже само то, как она вчера подняла что-то с пола...Голос Пуаро внезапно зазвучал совсем по-другому. Он резко спросил:– А она вчера вечером подняла что-то с пола? Магдалена кивнула, ее детский ротик злобно скривился. - Да, как только мы вошли в комнату. Вначале она быстро посмотрела вокруг, не заметит ли кто, что она сделает. А потом так и бросилась на это. Но тот инспектор все заметил, к счастью, я бы сказала, и заставил ее отдать эту штуку обратно.

 – А что же она подняла, вы не знаете, мадам?

– Нет, я стояла недостаточно близко, чтобы разглядеть. – Это было сказано с искренним сожалением. – Что-то очень маленькое.Пуаро наморщил лоб.– Это интересно, – пробормотал он.– Да. И поэтому я сочла, что должна рассказать вам обо всем, – быстро сказала Магдалена. – В конце концов, мы вообще ничего не знаем о том, какое воспитание получила Пилар и какую жизнь вела до этого. Альфред всегда такой доверчивый, а милой Лидии все безразлично.Затем она сделала вид, что чем-то озабочена.– Ах да, мне же сейчас надо пойти спросить, не могу ли я чем-то помочь Лидии. Наверняка придется писать много писем. Она попрощалась с удовлетворенной улыбкой. Пуаро остался в растерянности стоять на террасе.

II

To him there came Superintendent Sugden. The police superintendent looked gloomy. He said:

‘Good morning, Mr Poirot. Doesn’t seem quite the right thing to say Merry Christmas, does it?’

‘Mon cher collegue, I certainly do not observe any traces of merriment on your countenance. If you had said Merry Christmas I should not have replied “Many of them!” ’

‘I don’t want another one like this one, and that’s a fact,’ said Sugden.

‘You have made the progress, yes?’ 

‘I’ve checked up on a good many points. Horbury’s alibi is holding water all right. The commissionaire at the cinema saw him go in with the girl, and saw him come out with her at the end of the performance, and seems pretty positive he didn’t leave, and couldn’t have left and returned during the performance. The girl swears quite definitely he was with her in the cinema all the time.’Poirot’s eyebrows rose.‘I hardly see, then, what more there is to say.’The cynical Sugden said:‘Well, one never knows with girls! Lie themselves black in the face for the sake of a man.’‘That does credit to their hearts,’ said Hercule Poirot.Sugden growled.‘That’s a foreign way of looking at it. It’s defeating the ends of justice.’Hercule Poirot said: ‘Justice is a very strange thing. Have you ever reflected on it?’Sugden stared at him. He said:‘You’re a queer one, Mr Poirot.’

Там его и нашел Сагден. Лицо инспектора было грустным.

– С добрым утром, мсье Пуаро. Не правда ли, в такой ситуации желать веселого Рождества не приходится.

– Мой дорогой коллега, вы, кажется, и вправду не особенно веселы. Но если бы вы пожелали мне веселой рождественской ночи, то я в ответ пожелал бы вам еще более веселой рождественской ночи.

– Я не пожелал бы вам второй такой, как эта, – сказал Сагден.

– Ну что, дело продвигается?

– Я прояснил различные пункты железного алиби Хорбюри. Контролерша видела, как он входил с девушкой и как выходил после фильма. И она вполне уверена, что Хорбюри не покидал кинозала во время сеанса. Девушка клянется, что он все время сидел рядом с ней.

– Ну, тогда об этом пункте больше нечего и говорить, – задумчиво сказал Пуаро.

Однако Сагден цинично произнес:

– С этими юными девицами никогда нельзя знать точно, сэр. Они будут врать, выручая мужчину, даже на огне чистилища.

– Это делает честь их сердцу, – улыбнулся Пуаро. - Какой-то иностранный взгляд на вещи, – пробурчал Сагден.

– Триста раз можете угадывать, но не угадаете. Я покажу вам это. Такие вещи в криминальных романах обычно сразу раскрывают все тайны. Если вам это удастся, я уступлю вам свою роль.

Сагден достал из кармана конверт и вытряхнул на ладонь содержимое. По лицу его пробежала еле заметная улыбка.– Вот, пожалуйста. Ну что, можете вы сделать из этого какие-нибудь выводы? Вам это о чем-нибудь говорит? На широкой ладони инспектора лежала полоска красной резинки и маленький деревянный гвоздик. Сагден еще больше развеселился, когда увидел, с каким вниманием Пуаро рассматривает оба предмета.

– Ну, мсье Пуаро? Вам это о чем-нибудь говорит?

– Этот маленький кусочек резинки, должно быть, мешочек от губки.

– Так и есть. А именно от губки, которая висит в комнате мистера Ли. Вероятно, мистер Ли даже взял его сам. Но зачем? Хорбюри не может дать никаких объяснений по этому поводу. А откуда этот маленький деревянный гвоздик – тайна, покрытая мраком.

– Да, это, конечно, необычно, – тихо сказал Пуаро.

– Если хотите, можете оставить эти вещи у себя, – дружески предложил ему Сагден. – Мне они больше не нужны.– Мой друг, я не хочу вас грабить.

– Значит, эти вещи вам ни о чем не говорят?

– Должен сознаться, что ни о чем.– Великолепно, – сказал Сагден с легкой иронией и засунул конверт себе в карман. – Мы действительно продвигаемся вперед.– Миссис Магдалена Ли рассказала мне, что юная дама быстро нагнулась и украдкой подняла эти штуки. Вы можете это подтвердить? Сагден задумался. - Н... нет, – наконец неуверенно ответил он. – Я бы так не сказал: она выглядела при этом так, словно не сознавала за собой никакой вины, совершенно не сознавала. Но она взяла их как-то целенаправленно и спокойно, если вы понимаете, о чем я говорю. И она не знала, что я видел, как она это сделала. Я в этом убежден. Ведь она вздрогнула, когда я разоблачил ее. Пуаро задумался над этими словами.

‘Then there was a reason? But what conceivable reason could there have been? That little piece of rubber is quite fresh. It has not been used for anything. It can have no meaning whatsoever; and yet–’

Sugden said impatiently:

‘Well, you can worry about it if you like, Mr Poirot. I’ve got other things to think about.’

Poirot asked:

‘The case stands – where, in your opinion?’

Sugden took out his note-book.

‘Let’s get down to facts. To begin with, there are the people who couldn’t have done it. Let’s get them out of the way first–’

‘They are-?’

‘Alfred and Harry Lee. They’ve got a definite alibi. Also Mrs Alfred Lee, since Tressilian saw her in the drawing-room only about a minute before the row started upstairs. Those three are clear. Now for the others. Here’s a list. I’ve put it this way for clearness.’

He handed the book to Poirot.

At the time of the crime

– George Lee    ?

– Mrs George Lee    ?

– David Lee

  playing piano in music-room

  (confirmed by his wife)

– Тогда обе штучки имеют какое-то значение? Только вот какое? Маленький кусочек резинки, совсем новый, нетронутый. Им, кажется, еще совсем не пользовались. Что же это может значить? И тем не менее...

Сагден нетерпеливо перебил его:

– Вы можете ломать над этим свою голову, если вам так нравится, мсье Пуаро. Я думаю совсем о другом.

– Насколько вам удалось прояснить дело? – спросил Пуаро.

Сагден вытащил свою записную книжку.

– Давайте начнем с фактов. Прежде всего исключим людей, которые не могли совершить убийство.

– Кто же это?

– Альфред и Гарри Ли, – у них бесспорное алиби, так же, как и у миссис Лидии Ли, которую Трессильян, примерно за минуту до всего этого спектакля на втором этаже, видел в гостиной. Что касается остальных – я составил себе список.

Он протянул Пуаро свою записную книжку. Тот внимательно стал читать.

В момент убийства были:

Джордж Ли -?

Миссис Магдалена Ли -?

Дейвид Ли – в музыкальной комнате играл на пианино (подтверждается его женой).

– Mrs David Lee

  in music-room

  (confirmed by husband)

– Miss Estravados

  in her bedroom

  (no confirmation)

– Stephen Farr in ballroom playing gramophone

  (confirmed by three of staff

  who could hear the music in

  servants’ hall).

Poirot said, handing back the list:

‘And therefore?’

‘And therefore,’ said Sugden, ‘George Lee could have killed the old man. Mrs George Lee could have killed him. Pilar Estravados could have killed him; and either Mr or Mrs David Lee could have killed him, but no tboth.’‘You do not, then, accept that alibi?’

Superintendent Sugden shook his head emphatically.‘Not on your life! Husband and wife – devoted to each other! They may be in it together, or if one of them did it, the other is ready to swear to an alibi. I look at it this way: Someone was in the music-room playing the piano. Itmay have been David Lee. It probably was, since he was an acknowledged musician, but there’s nothing to say his wife was there too except her word and his. In the same way, itmay have been Hilda who was playing that piano while David Lee crept upstairs and killed his father! No, it’s an absolutely different case from the two brothers in the dining-room. Alfred Lee and Harry Lee don’t love each other. Neither of them would perjure himself for the other’s sake.’‘What about Stephen Farr?’

– Он тоже под подозрением, потому что его алиби с граммофоном все же сомнительно. С другой стороны, именно такое алиби порой заслуживает большего доверия, чем так называемые совершенно неоспоримые, которые в десяти случаях из ста создаются искусственно.

Пуаро задумчиво склонил голову.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Это алиби человека, который и не подозревал, что оно ему вообще когда-нибудь понадобится.

– Именно это я имею в виду! И, кроме того, я не считаю, что в этом деле замешан кто-то чужой.

– Тут я с вами согласен, – быстро сказал Пуаро. – Все это чисто семейное дело. Яд, который действует в крови, чувства, которые глубоко запрятаны... Думаю, что здесь сочетались ненависть и холодный расчет...-

. Он устало махнул рукой. – Я не знаю, все это очень сложно!

Инспектор Сагден с уважением выслушал длинную тираду, но она не произвела на него особого впечатления.

– Разумеется, мсье Пуаро, – сказал он вежливо. – Но мы докопаемся до сути, поверьте мне. Мы сейчас очертили круг подозреваемых: Джордж, Магдалена, Дейвид и Хильда Ли, Пилар Эстравадос, и мы сюда еще добавим Стивена Фарра. Теперь перейдем к мотиву. У кого была причина желать устранения мистера Ли с дороги? И при этом мы так же можем сразу исключить нескольких людей. Мисс Эстравадос, к примеру. Если я правильно понял, она вообще ничего не получает по тому завещанию, которое имеется на сегодняшний день. Если бы Симеон Ли умер раньше, чем его дочь Дженнифер, она получила бы свою долю, и эта доля, вероятно, перешла бы к Пилар; но поскольку Дженнифер Эстравадос умерла раньше своего отца, ее часть наследства делится между остальными. Следовательно, полностью в интересах мисс Эстравадос было, чтобы старик жил. По тому, как радушно он принял ее, можно было предположить, что он упомянет ее в новом завещании; следовательно, она ничего не приобрела от его смерти, а потеряла – все. Вы согласны со мной?- Безусловно.

‘There remains, of course, the possibility that she cut his throat in the heat of a quarrel, but that seems extremely unlikely to me. To begin with, they were on the best of terms, and she hadn’t been here long enough to bear him a grudge about anything. It therefore seems highly unlikely that Miss Estravados has anything to do with the crime – except that you might argue that to cut a man’s throat is an unEnglish sort of thing to do, as your friend Mrs George put it?’

‘Do not call her my friend,’ said Poirot hastily. ‘Or I shall speak of your friend Miss Estravados, who finds you such a handsome man!’

He had the pleasure of seeing the superintendent’s official poise upset again. The police officer turned crimson. Poirot looked at him with malicious amusement.

He said, and there was a wistful note in his voice:

‘It is true that your moustache is superb…Tell me, do you use for it a special pomade?’

‘Pomade? Good lord, no!’

‘What do you use?’

‘Use? Nothing at all. It – it just grows.’

Poirot sighed.

‘You are favoured by nature.’ He caressed his own luxuriant black moustache, then sighed. ‘However expensive the preparation,’ he murmured, ‘to restore the natural colour does somewhat impoverish the quality of the hair.’

Superintendent Sugden, uninterested in hair-dressing problems, was continuing in a stolid manner:

 – Конечно, она могла бы перерезать ему глотку во время ссоры, но такое мне кажется совершенно невероятным. Во-первых, она была привязана к старику; а во-вторых, она еще не столь долго прожила в доме, чтобы испытывать к нему какую-то ненависть. По всем этим соображениям я не предполагаю, что мисс Эстравадос как-то замешана в преступлении – даже если кто-то, как, например, ваша подруга Магдалена Ли, хочет доказать, что перерезать человеку горло – это очень неанглийское убийство.

– Не называйте ее моей подругой, – сказал Пуаро. – Или, может, мне начать говорить о вашей подружке Пилар, которая находит вас столь симпатичным. – Он испытал удовольствие, увидев, как славный инспектор снова сильно смутился. Огромный полицейский покраснел, как дитя. Пуаро смотрел на него со злорадством. При этом в его голосе прозвучала нотка настоящей зависти, когда он сказал: – Впрочем, она права, – ваши усы великолепны. Скажите мне, вы пользуетесь специальным кремом?

– Кремом? Боже всевышний! Конечно, нет. Я ничего не делаю, не забочусь о них. Они растут сами собой.

Пуаро вздохнул:

– Божественный дар природы! Он потрогал собственные изящные черные усы и снова вздохнул.– Можно употреблять самые дорогие мази, – пробормотал он, – и усы не будут менять свой цвет.Инспектор Сагден, казалось, не проявил никакого интереса к вопросу о мужской красоте. Не давая себя отвлечь, он продолжил:

‘Considering the motive for the crime, I should say that we can probably wash out Mr Stephen Farr. It’s just possible that there was some hanky-panky between his father and Mr Lee and the former suffered, but I doubt it. Farr’s manner was too easy and assured when he mentioned that subject. He was quite confident – and I don’t think he was acting. No, I don’t think we’ll find anything there.’

‘I do not think you will,’ said Poirot.

‘And there’s one other person with a motive for keeping old Mr Lee alive – his son Harry. It’s true that he benefits under the will, but I don’t believe he was aware of the fact. Certainly couldn’t have been sure of it! The general impression seemed to be that Harry had been definitely cut out of his share of the inheritance at the time he cut loose. But now he was on the point of coming back into favour! It was all to his advantage that his father should make a new will. He wouldn’t be such a fool as to kill him now. Actually, as we know, he couldn’t have done it. You see, we’re getting on; we’re clearing quite a lot of people out of the way.’

‘How true. Very soon there will be nobody left!’ 

Sugden grinned.

‘We’re not going as fast as that! We’ve got George Lee and his wife, and David Lee and Mrs David. They all benefit by the death, and George Lee, from all I can make out, is grasping about money. Moreover, his father was threatening to cut down supplies. So we’ve got George Lee with motive and opportunity!’

– Если говорить о причине этого убийства, то я полагаю, что можно исключить и Стивена Фарра. Возможно, между старым мистером Ли и отцом Фарра существовали какие-то трения, от которых пострадал старый Фарр. Но мне это кажется совершенно невероятным. Стивен Фарр был слишком спокойным и уверенным, когда мы допрашивали его. Не думаю, что он только разыгрывал спокойствие. Нет, эта версия не приведет нас к успеху.

– И я так думаю, – согласился с ним Пуаро.

– Еще одна личность имела все основания для того, чтобы сохранять жизнь старому мистеру Ли, – это сын Гарри. Положим, он получает свою долю по завещанию. Но я убежден, он не знал о том, что отец кое-что оставил ему. Во всяком случае, определенно, не мог знать этого наверняка. Наоборот, сложилось мнение, что Гарри за свои проступки лишен наследства. Но теперь он, кажется, снова оказался в милости! Следовательно, в его интересах было то, что отец хотел составить новое завещание. Он же не был настолько сумасшедшим, чтобы убивать старого господина до этого момента. Кроме того, мы ведь знаем, что он и

не мог этого сделать Смотрите, Пуаро, мы все-таки не так уж плохо двигаемся вперед! Мы можем вычеркнуть из списка подозреваемых целый ряд людей.

– Разумеется, скоро в нем вообще никого не останется. - До этого дело не дойдет У нас останутся Джордж Ли и его жена, Дейвид и Хильда Ли. Всем им смерть Симона Ли на руку, а Джордж Ли к тому же, должно быть, очень жаден до денег Отец угрожал ему, что сократит высылаемую сумму.

‘Don’t talk like that, Mr Poirot. You give me quite a turn. It may be that it’s as you say. If so, Mrs David knows – and means to shield him all she knows how. I can imagine her doing that. On the other hand, I can’t imagine her being a murderess. She’s such a comfortable commonplace sort of woman.’

Poirot looked at him curiously.

‘So she strikes you like that?’ he murmured.

‘Well, yes – a homely body, if you know what I mean!’

‘Oh, I know what you mean perfectly!’

Sugden looked at him. ‘Come, now, Mr Poirot, you’ve got ideas about the case. Let’s have them.’ Poirot said slowly: ‘I have ideas, yes, but they are rather nebulous. Let me first hear your summing-up of the case.’ ‘Well, it’s as I said – three possible motives: hate, gain, and this diamond complication. Take the facts chronologically. ‘3.30. Family gathering. Telephone conversation to lawyer overheard by all the family. Then the old man lets loose on his family, tells them where they all get off. They slink out like a lot of scared rabbits.’ ‘Hilda Lee remained behind,’ said Poirot.

 – Хватит, мистер Пуаро, пощадите! – сказал он. – У меня мороз идет по коже. Но все вполне могло произойти именно так, как вы говорите. В этом случае миссис Хильда Ли знала обо всем, но решила защищать мужа. В такое я могу поверить без особых колебаний, но то, что она была убийцей, я представить не могу. Она такая душевная, простая женщина.

– Вам кажется? – Пуаро посмотрел на инспектора каким-то необычным, изучающим взглядом.

– Да, я так думаю... она такая домашняя, понимаете, что я имею в виду.– Очень хорошо вас понимаю. Сагден был заметно растерян.– Мистер Пуаро, у вас ведь есть собственная точка зрения на это дело. Пожалуйста, скажите мне прямо, что вы думаете? - Конечно, у меня есть кое-какие скромные соображения, но они все еще слишком расплывчатые. Давайте лучше вначале снова пройдемся по вашему списку... Итак, в половине четвертого происходит сбор всей семьи. Вошедшие становятся свидетелями телефонного разговора с адвокатом. После этого старик отчитывает чуть ли не всех членов семьи и выгоняет их; и они уходят, понурив головы. Впрочем уходят все, кроме Хильды Ли.

‘So she did. But not for long. Then about six Alfred has an interview with his father – unpleasant interview. Harry is to be reinstated. Alfred isn’t pleased. Alfred, of course, ought to be our principal suspect. He had by far the strongest motive. However, to get on, Harry comes along next. Is in boisterous spirits. Has got the old man just where he wants him. But before those two interviews Simeon Lee has discovered the loss of the diamonds and has telephoned to me. He doesn’t mention his loss to either of his two sons. Why? In my opinion because he was quite sure neither of them had anything to do with it. Neither of them were under suspicion. I believe, as I’ve said all along, that the old man suspected Horbury and one other person. And I’m pretty sure of what he meant to do. Remember, he said definitely he didn’t want anyone to come and sit with him that evening. Why? Because he was preparing the way for two things: First, my visit; and second,the visit of that other suspected person. He did ask someone to come and see him immediately after dinner. Now who was that person likely to be? Might have been George Lee. Much more likely to have been his wife. And there’s another person who comes back into the picture here – Pilar Estravados. He’s shown her the diamonds. He’d told her their value. How do we know that girl isn’t a thief? Remember these mysterious hints about the disgraceful behaviour of her father. Perhaps he was a professional thief and finally went to prison for it.’ Poirot said slowly:

Superintendent Sugden said heavily:

‘Mills of the devil, more likely! Nothing saintly about Simeon Lee. The kind of man you might say had sold his soul to the devil and enjoyed the bargain! And he was proud, too, proud as Lucifer.’

‘Proud as Lucifer!’ said Poirot. ‘It is suggestive, what you say there.’Superintendent Sugden said, looking puzzled:‘You don’t mean that he was murdered because he was proud?’ ‘I mean,’ said Poirot, ‘that there is such a thing as inheritance. Simeon Lee transmitted that pride to his sons–’ He broke off. Hilda Lee had come out of the house and was standing looking along the terrace.

– Мельницы черта, лучше сказать, – твердо заявил.

Сагден. – В Симеоне Ли определенно не было ничего божьего. Он был из того разряда людей, которые продадут душу дьяволу, да еще и порадуются выгодной сделке. И к тому же он был горд неимоверно, как Люцифер!– Горд, как Люцифер! – повторил Пуаро. – Все это необычайно интересно и наводит на размышления.

Инспектор Сагден с удивлением посмотрел на него:

– Не хотите ли вы сказать, что его убили из-за излишней гордости?– Я полагаю, что гордость – качество, которое передается по наследству. Сыновья Симеона Ли могли унаследовать от него гордость... Он смолк. Хильда Ли вышла из дома и смотрела на террасу.

III

‘I wanted to find you, M. Poirot.’

Superintendent Sugden had excused himself and gone back into the house. Looking after him, Hilda said:

‘I didn’t know he was with you. I thought he was with Pilar. He seems a nice man, quite considerate.’ 

Her voice was pleasant, a low, soothing cadence to it.

Poirot asked:

‘You wanted to see me, you say?’

She inclined her head.

‘Yes. I think you can help me.’

‘I shall be delighted to do so, madame.’

She said:

‘You are a very intelligent man, M. Poirot. I saw that last night. There are things which you will, I think, find out quite easily. I want you to understand my husband.’

‘Yes, madame?’

‘I shouldn’t talk like this to Superintendent Sugden. He wouldn’t understand. But you will.’Poirot bowed. ‘You honour me, madame.’Hilda went calmly on:‘My husband, for many years, ever since I married him, has been what I can only describe as a mental cripple.’‘Ah!’

 – Я искала вас, мистер Пуаро.

Инспектор Сагден извинился, попрощался и пошел в дом. Хильда посмотрела ему вслед и сказала:

– Я не знала, что он тут с вами. Думала, он с Пилар в саду. Симпатичный мужчина – этот инспектор, и весьма деликатный. – Ее голос звучал мягко и приятно, успокаивал. – Мистер Пуаро, – обратилась она к Пуаро, – вы должны мне помочь.

– С удовольствием, мадам.

– Вы умный человек, мистер Пуаро, я поняла это вчера вечером. Вероятно, очень многое вы с легкостью можете разгадать. Я хочу, чтобы вы поняли моего мужа.

– Да, мадам, я вас слушаю.

– Инспектору Сагдену мне не хотелось бы говорить о некоторых событиях. Он не может этого понять. Но вы – поймете. Пуаро поклонился. – Весьма польщен, мадам. Хильда Ли продолжала совершенно спокойно: - На протяжении многих лет, собственно, с тех пор, как мы поженились, у моего мужа искалечена душа, если можно так выразиться.

Видите ли, телесная болезнь причиняет боль и мучает, но раны на теле затягиваются, кости срастаются снова, и даже если некоторое время остается какой-то рубец, то все же потом проходит. Мой муж в самом ранимом возрасте перенес тяжелую травму души. Он пережил смерть матери, которую любил больше всего на свете. Он считал, что моральную ответственность за эту смерть должен нести отец, и от этой навязчивой идеи он так никогда и не сможет освободиться. Ненависть к отцу постоянно жила в нем. Я уговорила его, мистер Пуаро! – приехать сюда на Рождество, чтобы он помирился со своим отцом. Я хотела, чтобы эта душевная рана мужа наконец зажила. Сейчас я знаю, что наш приезд был ошибкой. Симеон Ли нашел удовольствие в том, чтобы ковыряться в такой ране! И это было очень, очень опасное занятие.

– Не хотите ли вы тем самым, мадам, сообщить мне, что ваш супруг убил своего отца?

– Я говорю вам, мистер Пуаро, что он очень легко мог бы это сделать... И я говорю вам, далее, что он не сделал этого! В тот момент, когда Симеон Ли был убит, его сын сидел в музыкальной комнате и играл похоронный марш. Желание убить жило в его сердце, перетекало в его пальцы и умирало в потоке звуков – такова истина.

Пуаро постоял минуту, погруженный в свои мысли. Затем он сказал:

– А что вы думаете, мадам, о трагических жизни и смерти матери вашего супруга?

Hilda said slowly:

‘I know enough of life to know that you can never judge any case on its outside merits. To all seeming, Simeon Lee was entirely to blame and his wife was abominably treated. At the same time, I honestly believe that there is a kind of meekness, a predisposition to martyrdom which does arouse the worst instincts in men of a certain type. Simeon Lee would have admired, I think, spirit and force of character. He was merely irritated by patience and tears.’Poirot nodded. He said:

‘Your husband said last night: “My mother never complained.” Is that true?’Hilda Lee said impatiently:

‘Of course it isn’t! She complained the whole time to David! She laid the whole burden of her unhappiness on his shoulders. He was too young – far too young to bear all she gave him to bear!’Poirot looked thoughtfully at her. She flushed under his gaze and bit her lip.He said:‘I see.’She said sharply:‘What do you see?’He answered:‘I see that you have had to be a mother to your husband when you would have preferred to be a wife.’She turned away.

– По всей видимости, Симеон Ли был кругом неправ и ужасно обращался со своей женой. Но в то же время полагаю, что существует такая предрасположенность к страданию и терпению, которая может вызвать в мужчине худшие инстинкты, во всяком случае, в таком мужчине, каким был отец моего мужа. Симеон Ли, мне кажется, восхищался бы смелостью и твердостью характера. Терпение и слезы приводили его в бешенство.Пуаро кивнул:– Ваш муж сказал нам вчера вечером: «Моя мать никогда не жаловалась». Это верно?

Хильда Ли нетерпеливо возразила:  – Нет, конечно же, это неправда! Она постоянно жаловалась Дейвиду! Весь груз своих несчастий она взвалила на его плечи. А он был чересчур молод, слишком молод, чтобы выносить то, что она взвалила на него! Пуаро задумчиво посмотрел на нее. Она покраснела под его взглядом и закусила губу.– Я понимаю, – сказал Пуаро.– Что вы понимаете? – резко спросила она.– Я понимаю, что вам пришлось быть своему супругу в первую очередь матерью, тогда как вы бы предпочли быть ему женой.Она отвернулась.

At that moment David Lee came out of the house and along the terrace towards them. He said, and his voice had a clear joyful note in it: 

‘Hilda, isn’t it a glorious day? Almost like spring instead of winter.’

He came nearer. His head was thrown back, a lock of fair hair fell across his forehead, his blue eyes shone. He looked amazingly young and boyish. There was about him a youthful eagerness, a carefree radiance. Hercule Poirot caught his breath…

David said: ‘Let’s go down to the lake, Hilda.’

She smiled, put her arm through his, and they moved off together.

As Poirot watched them go, he saw her turn and give him a rapid glance. He caught a momentary glimpse of swift anxiety – or was it, he wondered, fear?

Slowly Hercule Poirot walked to the other end of the terrace. He murmured to himself:

‘As I have always said, me, I am the father confessor! And since women come to confession more frequently than men, it is women who have come to me this morning. Will there, I wonder, be another very shortly?’

As he turned at the end of the terrace and paced back again, he knew that his question was answered. Lydia Lee was coming towards him.

В этот момент на террасу вышел Дейвид Ли Голос его звучал звонко и радостно:

– Хильда, разве не прекрасен сегодня день?! Все равно что весна посреди зимы!

Он подошел ближе.

Завиток светлых волос упал ему на лоб, его голубые глаза светились. Он выглядел на удивление молодо, почти как мальчишка. И таким беззаботно-сияющим и веселым он казался, что у Пуаро даже дух перехватило.

– Пойдем, мы же собирались спуститься к озеру, Хильда, – сказал Дейвид. Он улыбнулся ей, обнял за плечи, и они удалились.

Пуаро посмотрел им вслед и отметил, что Хильда вдруг обернулась и бросила на него взгляд. В этом взгляде был робкий вопрос, или даже страх. Пуаро медленно прошелся по террасе.

«Нет, ведь я всегда говорил, что я – настоящий отец-исповедник. А поскольку на исповедь вообще чаще ходят женщины, то сегодня утром ко мне идут главным образом женщины. Неизвестно только, кто будет следующий», – подумал про себя Пуаро.

Долго ждать ответа на этот вопрос не пришлось. Навстречу ему шла Лидия Ли.

IV

Lydia said:

‘Good morning, M. Poirot. Tressilian told me I should find you out here with Harry; but I am glad to find you alone. My husband has been speaking about you. I know he is very anxious to talk to you.’

‘Ah! Yes? Shall I go and see him now?’

‘Not just yet. He got hardly any sleep last night. In the end I gave him a strong sleeping draught. He is still asleep, and I don’t want to disturb him.’

‘I quite understand. That was very wise. I could see last night that the shock had been very great.’

She said seriously:‘You see, M. Poirot, he really cared – much more than the others.’‘I understand.’She asked:‘Have you – has the superintendent – any idea of who can have done this awful thing?’Poirot said deliberately:

‘We have certain ideas, madame, as to who did not do it.’ Lydia said, almost impatiently:

‘It’s like a nightmare – so fantastic – I can’t believe it’s real!’ She added:

С добрым утром, мсье Пуаро. Трессильян сказал мне, что вы здесь с Гарри, но я рада, что вы один. Мой муж говорил о вас, он срочно хотел вас видеть.

– Ах, вот как!... Мне надо пройти к нему?

– Не сейчас! Ночью он почти не сомкнул глаз. Мне пришлось дать ему снотворное. Сейчас он еще спит, и мне не хотелось бы его будить.

– Понимаю вас. Вы совершенно правы. Я еще вчера заметил, как сильно потрясен ваш супруг.

Она серьезно посмотрела на него.

– Видите ли, мсье Пуаро, он действительно любил своего отца, больше, чем другие.

Пуаро кивнул.– Скажите, а вы с инспектором подозреваете, кто мог совершить это жестокое убийство?– У нас есть различные идеи, мадам, – сказал Пуаро уклончиво, – но лишь относительно того, кто не мог совершить этого убийства. - Все это – как кошмарный сон, просто фантастика. Невозможно понять, что это было в действительности, – нервно сказала Лидия.

‘What about Horbury? Was he really at the cinema, as he said?’‘Yes, madame, his story has been checked. He was speaking the truth.’Lydia stopped and plucked at a bit of yew. Her face went a little paler. She said:

‘But that’s awful! It only leaves – the family!’

‘Exactly.’‘M. Poirot, I can’t believe it!’

‘Madame, you can and you do believe it!’

She seemed about to protest. Then suddenly she smiled ruefully.She said:‘What a hypocrite one is!’

He nodded.‘If you were to be frank with me, madame,’ he said, ‘you would admit that to you it seems quite natural that one of his family should murder your father-in-law.’Lydia said sharply:‘That’s really a fantastic thing to say, M. Poirot!’‘Yes, it is. But your father-in-law was a fantastic person!’Lydia said:‘Poor old man. I can feel sorry for him now. When he was alive, he just annoyed me unspeakably!’Poirot said: 

– Это я могу себе представить, – признался Пуаро. Он склонился над одним из маленьких декоративных садиков.– Прекрасно! Как чудесно придумано.

– Рада, что вам понравилось, – сказала Лидия. – Мое хобби, знаете ли. Арктический садик с пингвинами и льдом вам тоже нравится? Правда, мило?

– Очень мило! А этот что изображает?

– Мертвое море, вот что это должно быть! Оно еще не совсем готово. А здесь – корсиканский вид, Пиана. Скалы там совершенно красные, и это просто чудесно выглядит в сочетании с голубым морем. Но я* люблю и свой пустынный пейзаж. А вам он нравится? Болтая, она вела его все дальше и дальше. Когда дошли до конца террасы, Лидия посмотрела на часы.– Я схожу узнаю, проснулся ли Альфред. После того, как она ушла, Пуаро двинулся по террасе обратно и остановился у садика с Мертвым морем. Он долго с интересом смотрел на него. Затем нагнулся, взял несколько камешков, изображавших прибрежные валуны, и дал им скатиться по ладони вниз. Вдруг он вздрогнул и поднес камни к самым глазам.– Черт меня побери! – воскликнул он. – Вот так сюрприз! Что же это, черт меня побери еще раз, должно означать?!

Part 5. December 26th

The chief constable and Superintendent Sugden stared at Poirot incredulously. The latter returned a stream of small pebbles carefully into a small cardboard box and pushed it across to the chief constable.‘Oh, yes,’ he said. ‘It is the diamonds all right.’‘And you found them where, did you say? In the garden?’‘In one of the small gardens constructed by Madame Alfred Lee.’‘Mrs Alfred?’ Sugden shook his head. ‘Doesn’t seem likely.’Poirot said:‘You mean, I suppose, that you do not consider it likely that Mrs Alfred cut her father-in-law’s throat?’Sugden said quickly:‘We know she didn’t do that. I meant it seemed unlikely that she pinched these diamonds.’ Poirot said:‘One would not easily believe her a thief – no.’Sugden said:‘Anybody could have hidden them there.’‘That is true. It was convenient that in that particular garden – the Dead Sea as it represents – there happened to be pebbles very similar in shape and appearance.’

26 декабря

Полковник Джонсон и инспектор Сагден удивленно уставились на Пуаро. Он заботливо высыпал маленькие, невзрачные камешки в картонную коробочку и пододвинул ее шеф-инспектору.

– Да. Это алмазы, – сказал он.

– Вы нашли их? И где? В саду?

– В одном из маленьких садиков, которые там устроила миссис Лидия Ли.

– Миссис Лидия? – Сагден покачал головой. – Мне кажется невероятным.

– Вы сомневаетесь в том, что миссис Лидия Ли могла перерезать глотку отцу своего мужа, не так ли?

– То, что она этого не делала, мы уже знаем, – быстро сказал Сагден. – Мне кажется невероятным, что она украла алмазы. - Нет. На преступницу она, конечно, не похожа, – согласился Пуаро. – Кто-то другой спрятал их там. Ведь в этом особом садике, который изображает Мертвое море, лежат камешки, похожие по величине и по форме.

Sugden said:

‘You mean she fixed it like that beforehand? Ready?’

Colonel Johnson said warmly:

‘I don’t believe it for a moment. Not for a moment. Why should she take the diamonds in the first place?’

‘Well, as to that–’ Sugden said slowly.

Poirot nipped in quickly:

‘There is a possible answer to that. She took the diamonds to suggest a motive for the murder. That is to say she knew that murder was going to be done though she herself took no active part in it.’

Johnson frowned.‘That won’t hold water for a minute. You’re making her out to be an accomplice – but whose accomplice would she be likely to be? Only her husband’s. But as we know that he, too, had nothing to do with the murder, the whole theory falls to the ground.’Sugden stroked his jaw reflectively.

‘Yes,’ he said, ‘that’s so. No, if Mrs Lee took the diamonds – and it’s a big if – it was just plain robbery, and it’s true she might have prepared that garden specially as a hiding-place for them till the hue and cry had died down. Another possibility is that of coincidence. That garden, with its similarity of pebbles, struck the thief, whoever he or she was, as an ideal hiding-place.’ Poirot said:

 – Думаете, что она сознательно поступила так, заранее предвидя кражу? – спросил Сагден.

Полковник Джонсон ответил убежденно и с горячностью:

– Я так не думаю! Почему бы ей тогда просто не взять алмазы себе?

– Ну, что касается причин тому... – медленно начал было Сагден, но Пуаро перебил его:

– На этот вопрос есть один возможный ответ: она взяла алмазы себе, чтобы тем самым создать причину для убийства. Это означает, что она знала о запланированном убийстве, хотя сама к нему не причастна.– Это звучит достаточно невероятно, – настаивал Джонсон. – Ведь вы тем самым превращаете ее в сообщницу Но чьей сообщницей она может быть? Только сообщницей своего мужа. А поскольку мы знаем, что он тоже не причастен к убийству, то ваша теория окончательно терпит крах.Сагден в раздумьи провел пальцем по щеке. – Да, – сказал он – Это верно. Значит, если миссис Ли взяла алмазы себе – а это еще под большим вопросом, – то здесь мы имеем дело с простой кражей, в таком случае она, конечно, могла устроить этот маленький садик для того, чтобы временно спрятать камни там, пока суматоха уляжется. Другая возможность – это случайное совпадение. Вор, увидев садик с похожими камешками, решил спрятать там украденные алмазы.

‘That is quite possible. I am always prepared to admit one coincidence.’

Superintendent Sugden shook his head dubiously.

Poirot said:

‘What is your opinion, Superintendent?’

The superintendent said cautiously:

‘Mrs Lee’s a very nice lady. Doesn’t seem likely that she’d be mixed up in any business that was fishy. But, of course, one never knows.’

Colonel Johnson said testily:

‘In any case, whatever the truth is about the diamonds, her being mixed up in the murder is out of the question. The butler saw her in the drawing-room at the actual time of the crime. You remember that, Poirot?’

Poirot said:

‘I had not forgotten that.’

The chief constable turned to his subordinate.

‘We’d better get on. What have you to report? Anything fresh?’

‘Yes, sir. I’ve got hold of some new information. To start with – Horbury. There’s a reason why he might be scared of the police.’

‘Robbery? Eh?’

‘No, sir. Extorting money under threats. Modified blackmail. The case couldn’t be proved so he got off, but I rather fancy he’s got away with a thing or two in that line. Having a guilty conscience, he probably thought we were on to something of that kind when Tressilian mentioned a police officer last night and it made him get the wind up.’

– Конечно, это вполне возможно, – согласился Пуаро. – Одну случайность я всегда готов принимать в расчет.

Инспектор Сагден покачал головой.

– Миссис Ли очень милая женщина. Невозможно, чтобы она была впутана в такое дело Хотя, конечно, я соглашусь, что в таких ситуациях ни за что нельзя ручаться.

– С алмазами – бог с ними, ни за что ручаться не будем, я согласен, но вот то, что миссис Лидия Ли как-то причастна к убийству, по моему мнению, совершенно невозможно. Дворецкий видел ее в гостиной, когда произошло убийство. – Полковник Джонсон сказал это твердо и с вызовом поглядел на Пуаро.

– Я этого не забыл, – сказал Пуаро спокойно. Полковник снова повернулся к своему подчиненному.

– Итак, пойдем дальше. У вас есть новые сведения? Удалось что-нибудь узнать?

– Да, сэр. Я навел некоторые справки. Вначале о Хорбюри. У него действительно было кое-что в жизни, из-за чего он боится полиции.

– Ага! Кражи, наверное.

– Нет, сэр. Шантаж. Правда, ничего не смогли доказать, но я полагаю, что у него на совести два таких дела. А поскольку его гложет совесть, то он и испытывает такой страх, что у него все валится из рук. Как это было вчера, когда Трессильян сказал ему, что инспектор полиции пришел к старику.

The chief constable said:

‘H’m! So much for Horbury. What else?’

The superintendent coughed.

‘Er – Mrs George Lee, sir. We’ve got a line on her before her marriage. Was living with a Commander Jones. Passed as his daughter – but she wasn’t his daughter…I think from what we’ve been told, that old Mr Lee summed her up pretty correctly – he was smart where women were concerned, knew a bad lot when he saw one – and was just amusing himself by taking a shot in the dark. And he got her on the raw!’

Colonel Johnson said thoughtfully:

‘That gives her another possible motive – apart from the money angle. She may have thought he knew something definite and was going to give her away to her husband. That telephone story of hers is pretty fishy. She didn’t telephone.’ 

Sugden suggested:‘Why not have them in together, sir, and get at that telephone business straight? See what we get.’Colonel Johnson said:‘Good idea.’He rang the bell. Tressilian answered it.‘Ask Mr and Mrs George Lee to come here.’‘Very good, sir.’

– Гм, – проворчал Джонсон. – Итак, Хорбюри Что еще?

Инспектор смущенно кашлянул.

– Миссис Магдалена Ли, сэр. Мы собрали информацию о ее жизни до того, как она вышла замуж за мистера Ли. Она жила с командиром корабля Джонсом. Выдавала себя за его дочь, но не была ею... Я думаю, что намеки, которые старик делал относительно ее семейной жизни, попадали в точку. Он знал женщин, знал, кто из них склонен к неверности. Такие удары из-за угла доставляли ему, должно быть, дьявольское удовольствие. Прежде всего потому, что он попадал в самое яблочко. И это могло послужить ей причиной для убийства, независимо от денежного вопроса Вероятно, она боялась, что отец ее мужа знал о ней кое-что компрометирующее и хотел сообщить это сыну. Во всяком случае ее утверждение, что она звонила по телефону, столь же странно, сколь и ложно. – Сагден отважился высказать предположение. – Не следует ли, сэр, пригласить сюда эту супружескую пару и прояснить дело с телефоном?

– Хорошая идея, – сказал полковник Джонсон и позвонил.

Трессильян явился немедленно.

– Попросите прийти сюда мистера Джорджа и миссис Магдалену Ли. - Слушаюсь, сэр.

As the old man turned away, Poirot said:

‘The date on that wall calendar, has it remained like it is since the murder?’

Tressilian turned back.

‘Which calendar, sir?’

‘The one on the wall over there.’

The three men were sitting once more in Alfred Lee’s small sitting-room. The calendar in question was a large one with tear-off leaves, a bold date on each leaf.

Tressilian peered across the room, then shuffled slowly across till he was a foot or two away.

He said:‘Excuse me, sir, it has been torn off. It’s the twenty-sixth today.’‘Ah, pardon. Who would have been the person to tear it off?’‘Mr Lee does, sir, every morning. Mr Alfred, he’s a very methodical gentleman.’ ‘I see. Thank you.’Tressilian went out. Sugden said, puzzled:

‘Is there anything fishy about that calendar, Mr Poirot? Have I missed something there?’

With a shrug of his shoulders Poirot said:

‘The calendar is of no importance. It was just a little experiment I was making.’Colonel Johnson said: ‘Inquest tomorrow. There’ll be an adjournment, of course.’Sugden said:‘Yes, sir, I’ve seen the Coroner and it’s all arranged for.’

На пороге Пуаро задержал старика.

– Скажите, а число на календаре со дня убийства не менялось?

Трессильян повернулся к нему:

– На каком календаре, сэр?

– На том, который висит на стенке.

Календарь, о котором спрашивал Пуаро, был отрывным – по одному листку на каждый день, и числа на нем были напечатаны довольно большие.

Трессильян близоруко посмотрел на стенку, затем подошел ближе к календарю.

Он с удивлением сказал:

– Простите, сэр, но листки оборваны. Сегодня двадцать шестое.

– Правильно Скажите, а кто мог обрывать листки?

– Мистер Ли, сэр. Каждое утро. Мистер Альфред очень любит порядок.

– Понимаю. Спасибо, Трессильян.

Старый слуга удалился. Сагден обескураженно посмотрел на Пуаро.

– С этим календарем что-то не в порядке, мистер Пуаро? Может быть, я просмотрел важную улику?

Пуаро пожал плечами.

– Календарь тут совершенно ни при чем. Я только провел маленький эксперимент.

Полковник Джонсон сказал:

– Завтра будет проведено судебное вскрытие. - Я говорил с судебным экспертом и все устроил, – сказал Сагден.

II

George Lee came into the room, accompanied by his wife.Colonel Johnson said:‘Good morning. Sit down, will you? There are a few questions I want to ask both of you. Something I’m not quite clear about.’‘I shall be glad to give you any assistance I can,’ said George, somewhat pompously.Magdalene said faintly:‘Of course!’ The chief constable gave a slight nod to Sugden. The latter said:‘About those telephone calls on the night of the crime. You put through a call to Westeringham, I think you said, Mr Lee?’George said coldly:‘Yes, I did. To my agent in the constituency. I can refer you to him and–’Superintendent Sugden held up his hand to stem the flow.‘Quite so – quite so, Mr Lee. We’re not disputing that point. Your call went through at 8.59 exactly.’‘Well – I – er – couldn’t say as to the exact time.’‘Ah,’ said Sugden. ‘But we can! We always check up on these things very carefully. Very carefully indeed. The call was put through at 8.59 and it was terminated at 9.4. Your father, Mr Lee, was killed about 9.15. I must ask you once more for an account of your movements.’‘I’ve told you – I was telephoning!’‘No, Mr Lee, you weren’t.’

***

Джордж Ли и его жена вошли в кабинет.

– С добрым утром, – приветствовал их полковник Джонсон и предложил сесть. – У меня есть несколько вопросов по поводу одного момента. Я хочу просить вас помочь мне.– Мне доставит удовольствие быть вам полезным, – высокопарно ответил Джордж.

Магдалена менее убедительно добавила:– Разумеется.

Полковник полиции едва заметно кивнул Сагдену. Инспектор начал допрос.– Речь идет о телефонном звонке в тот вечер, когда произошло убийство. Если я не ошибаюсь, вы звонили в Вестеринхэм. Не правда ли, мистер Ли? – Точно, – холодно ответил Джордж. – Я звонил своему доверенному лицу по поводу выборов Могу назвать вам его фамилию и...Инспектор Сагден поднял руку, чтобы прекратить этот поток слов.– Хорошо, все в порядке, мистер Ли. Здесь все бесспорно. Вас соединили в восемь часов пятьдесят девять минут.– Ну... Я, гм... не могу вам так точно сказать.– Зато мы можем! Такие данные всегда очень легко проверяются. В восемь часов пятьдесят девять минут вас соединили с Вестеринхэмом, а в девять часов четыре минуты ваш разговор закончился. Ваш отец – мистер Ли был убит в девять часов пятнадцать минут. Я вынужден, таким образом, еще раз просить вас объяснить нам, где вы находились в этот момент.– Я же вам говорил! Я звонил по телефону! - Нет, мистер Ли, вы не звонили по телефону!

‘Nonsense – you must have made a mistake! Well, I may, perhaps, have just finished telephoning – I think I debated making another call – was just considering whether it was – er – worth – the expense – when I heard the noise upstairs.’

‘You would hardly debate whether or not to make a telephone call for ten minutes.’ 

George went purple. He began to splutter.

‘What do you mean? What the devil do you mean? Damned impudence! Are you doubting my word? Doubting the word of a man of my position? I – er – why should I have to account for every minute of my time?’Superintendent Sugden said with a stolidness that Poirot admired: ‘It’s usual.’George turned angrily on the chief constable.‘Colonel Johnson. Do you countenance this – this unprecedented attitude?’The chief constable said crisply: ‘In a murder case, Mr Lee, then questions must be asked – and answered.’‘I have answered them! I had finished telephoning and was – er – debating a further call.’‘You were in this room when the alarm was raised upstairs?’‘I was – yes, I was.’Johnson turned to Magdalene.

 – Ах, ерунда! Вы, должно быть, ошибаетесь! Впрочем, постойте, кажется, я как раз закончил разговор и размышлял – не позвонить ли мне еще в одно место... Мне кажется, я размышлял о том,. гм... стоит ли тратить на это деньги... И тут услыхал шум наверху.

– Ну, уж наверное, вы не размышляли о том, позвонить или не позвонить, целых десять минут.Джордж покраснел. Он заговорил, почти заикаясь:– Что вы подразумеваете? Что, черт возьми, хотите этим сказать? Как вам не стыдно? Неужели вы сомневаетесь в моих словах? Словах человека, который занимает такое положение. А почему я вообще должен давать отчет по поводу каждой минуты своей жизни? Инспектор Сагден ответил с кротостью, которая прямо изумила Эркюля Пуаро.– Потому, что так уж принято. Джордж обернулся к полковнику полиции.– Полковник Джонсон, – сердито воскликнул он. – И вы можете терпеть это... неслыханное поведение?– В случае убийства мистера Ли, – примирительно сказал Джонсон, – такие вопросы должны быть заданы и на них должен быть получен ответ.– Но ведь я же на них ответил. После того, как я закончил первый телефонный разговор, я размышлял, не позвонить ли мне еще.– Вы были в этой комнате, здесь, когда раздался крик?- Да... Да, я был здесь, в комнате. Джонсон повернулся к Магдалене:

‘I think, Mrs Lee,’ he said, ‘that you stated that you were telephoning when the alarm broke out, and that at the time you were alone in this room?’

Magdalene was flustered. She caught her breath, looked sideways at George – at Sugden, then appealingly at Colonel Johnson. She said:

‘Oh, really – I don’t know – I don’t remember what I said… I was so upset…’Sugden said:‘We’ve got it all written down, you know.’She turned her batteries on him – wide appealing eyes – quivering mouth. But she met in return the rigid aloofness of a man of stern respectability who didn’t approve of her type.

She said uncertainly:‘I – I – of course I telephoned. I can’t be quite sure just when –’She stopped.George said:‘What’s all this? Where did you telephone from? Not in here.’Superintendent Sugden said: ‘I suggest, Mrs Lee, that you didn’t telephone at all. In that case, where were you and what were you doing?’

Magdalene glanced distractedly about her and burst into tears. She sobbed:‘George, don’t let them bully me! You know that if anyone frightens me and thunders questions at me, I can’t remember anything at all! I – I don’t know what I was saying that night – it was all so horrible – and I was so upset – and they’re being so beastly to me…’

 – Вы сказали, миссис Ли, что это вы в момент убийства звонили по телефону и были в этой комнате одна.

Магдалена совсем растерялась. Сначала она искоса посмотрела на Джорджа, затем на Сагдена и, наконец, на Джонсона.– Я была ужасно взволнована, я... я в самом деле не знала, что говорила.– Мы все точно записали, – саркастически заметил Сагден.Тут она привела в действие свое оружие, чтобы очаровать сурового инспектора: широко раскрытые испуганные детские глаза, дрожащие губки. Но встретила неприступность человека строгих нравов, которому к тому же не нравились женщины ее типа.

Она неуверенно пробормотала:– И все-таки... я звонила по телефону. Да, я только не знаю точно, когда.Она запнулась.Джордж повернулся к ней и заорал:– Что все это значит?! Где ты звонила по телефону? Во всяком случае, не в этой комнате! Сагден невозмутимо сказал:– Миссис Ли, предлагаю все-таки допустить, что вы не звонили. Где вы были в таком случае, и что вы делали?Магдалена потерянно посмотрела в пол прямо перед собой, а затем залилась слезами. - Джордж! – прорыдала она. – Они не должны меня запугивать. Ты же знаешь, что я совсем ничего не могу вспомнить, если меня пугать и загонять вопросами в угол. Я... я в тот вечер вообще не понимала, что говорю, и... я была так взволнована... А они так ужасно вели себя со мной.

She jumped up and ran sobbing out of the room.

Springing up, George Lee blustered:

‘What d’you mean? I won’t have my wife bullied and frightened out of her life! She’s very sensitive. It’s disgraceful! I shall have a question asked in the House about the disgraceful bullying methods of the police. It’s absolutely disgraceful!’

He strode out of the room and banged the door.

Superintendent Sugden threw his head back and laughed.He said:‘We’ve got them going properly! Now we’ll see!’Johnson said frowning:

‘Extraordinary business! Looks fishy. We must get a further statement out of her.’Sugden said easily:‘Oh! She’ll be back in a minute or two. When she’s decided what to say. Eh, Mr Poirot?’Poirot, who had been sitting in a dream, gave a start.‘Pardon!’‘I said she’ll be back.’

Она вскочила и, плача, выбежала из комнаты. И Джордж Ли поднялся со своего места.

– Что это вам пришло в голову? Так запугать мою жену, – неуверенно пролепетал он. – Она очень чувствительная женщина. Вам должно быть стыдно за такое обращение с нею. Я поставлю в парламенте вопрос о бесчеловечных методах британской полиции. Это просто позор.Он вышел из комнаты и хлопнул дверью. Инспектор Сагден откинул голову назад и засмеялся:

– Да, это у нас получилось недурно. Ну, сейчас посмотрим... Джонсон наморщил лоб: – Странно все это. Получается совсем неясно. Нам надо будет допросить их еще раз.– О! Они через несколько минут вернутся, – с полной уверенностью сказал Сагден. – Вернутся, как только найдут подходящий ответ. Не правда ли, мистер Пуаро? Пуаро, сидевший неподвижно, вздрогнул, будто его разбудили.– Пардон, что вы сказали? - Я сказал, что они скоро вернутся назад.

‘Probably – yes, possibly – oh, yes!’

Sugden said, staring at him:

‘What’s the matter, Mr Poirot? Seen a ghost?’

Poirot said slowly:‘You know – I am not sure that I have not done just exactly that.’Colonel Johnson said impatiently:‘Well, Sugden, anything else?’ 

Sugden said: ‘I’ve been trying to check up on the order in which everyone arrived on the scene of the murder. It’s quite clear what must have happened. After the murder when the victim’s dying cry had given the alarm, the murderer slipped out, locked the door with pliers, or something of that kind, and a moment or two later became one of the people hurrying to the scene of the crime. Unfortunately it’s not easy to check exactly whom everyone has seen because people’s memories aren’t very accurate on a point like that. Tressilian says he saw Harry and Alfred Lee cross the hall from the dining-room and race upstairs. That lets them out, but we don’t suspect them anyway. As far as I can make out, Miss Estravados got there late – one of the last. The general idea seems to be that Farr, Mrs George, and Mrs David were the first. Each of those three says one of the others was just ahead of them. That’s what’s so difficult, you can’t distinguish between a deliberate lie and a genuine haziness of recollection. Everybody ran there – that’s agreed, but in what order they ran isn’t so easy to get at.’

Poirot said slowly:

– Может быть, и вернутся. Возможно, разумеется. Сагден посмотрел на него удивленно.

– Что с вами, мистер Пуаро? Вы что, увидели привидение? Пуаро медленно проговорил:

– Знаете, я не стал бы безусловно отрицательно отвечать на этот вопрос.Полковник Джонсон нетерпеливо спросил:

– Ну, Сагден, есть еще что-нибудь? - Я попытался восстановить последовательность, в которой люди появлялись в комнате, где произошло убийство. Совершенно ясно, как все происходило. После того как жертва закричала, убийца выскользнул из комнаты, запер дверь с помощью пинцета или чего-то подобного снаружи и несколько секунд спустя прикинулся, что он тоже, вместе с другими, бежит к месту событий. К сожалению, нельзя со всей определенностью установить, кто кого видел; этого участники событий уже не могут вспомнить точно. Трессильян говорит, что он видел, как Гарри и Альфред, выбежав из столовой, пересекли холл и побежали вверх по лестнице. Насколько я понял, мисс Эстравадос появилась на месте преступления одной из последних. По уверениям всех, первыми были Фарр, миссис Магдалена и миссис Хильда. Все трое утверждают, что они уже застали кого-то одного из троих названных, то есть появились не первыми. Расследование сильно затрудняется тем, что точно не поймешь, когда человек намеренно лжет, а когда его просто подводит память Бежали все – это установлено точно, но в каком порядке они бежали по лестнице – это очень трудно установить.

‘You think that important?’

Sugden said:

‘It’s the time element. The time, remember, was incredibly short.’ 

Poirot said:

‘I agree with you that the time element is very important in this case.’

Sugden went on:

‘What makes it more difficult is that there are two staircases. There’s the main one in the hall here about equidistant from the dining-room and the drawing-room doors. Then there’s one the other end of the house. Stephen Farr came up by the latter. Miss Estravados came along the upper landing from that end of the house (her room is right the other end). The others say they went up by this one.’

Poirot said: ‘It is a confusion, yes.’The door opened and Magdalene came quickly in. She was breathing fast and had a bright spot of colour in each cheek. She came up to the table and said quietly: ‘My husband thinks I’m lying down. I slipped out of my room quietly. Colonel Johnson,’ she appealed to him with wide, distressed eyes, ‘if I tell you the truth you will keep quiet about it, won’t you? I mean you don’t have to make everything public?’ Colonel Johnson said:‘You mean, I take it, Mrs Lee, something that has no connection with the crime?’

 – А что, вам это кажется таким важным? – медленно спросил Пуаро.

– Да, из-за вопроса о времени. Времени было невероятно мало.

– Я согласен с вами, что в этом деле вопрос о времени необычайно важен.

– Ну, и в довершение ко всему, что еще больше затрудняет дело, – в этом доме две лестницы. Во-первых, главная лестница, которая ведет наверх из холла и примерно одинаково удалена от двери столовой и от двери гостиной. Во-вторых, есть еще одна лестница, в другом конце дома. Ею воспользовался Стивен Фарр. Мисс Эстравадос тоже поднялась по этой лестнице – ее комната находится на втором этаже в непосредственной близости. Все остальные сообщили, что прибежали по главной лестнице.

– Все это, разумеется, очень запутано, – сказал Пуаро.

Дверь вдруг распахнулась, и в комнату ворвалась Магдалена Ли. Она часто дышала, щеки ее раскраснелись. Она стремительно подошла к столу и сказала:– Мой муж думает, что я легла отдыхать, но я тихо выскользнула из комнаты.Она отчаянно посмотрела на полковника Джонсона. – Если я скажу вам правду, вы ведь сохраните это в тайне, не так ли? Я имею в виду... Но вы же не расскажете об этом всем? - Если это не связано с преступлением...

 – Да нет же. Речь идет... исключительно о личном, о.. – Глаза Магдалены увлажнились. – Я доверяю вам, полковник Джонсон. Я знаю, что вам можно довериться. Вы внушаете доверие, и вы так любезны. Понимаете, все было так: кто-то... – Она замялась.– Да-да, я слушаю, миссис Ли.– Позавчера я собиралась кое-кому позвонить. Одному... одному своему другу. Но я не хотела, чтобы Джордж знал об этом. Конечно, нехорошо с моей стороны, и я.. после ужина я пошла к телефону, потому что думала, Джордж задержится еще некоторое время в столовой. Но когда я подошла к кабинету, то услышала, как мой муж разговаривает по телефону. В результате мне пришлось ждать.– Где вы ждали, миссис Ли? – спросил Пуаро.– За лестницей есть маленький гардероб. Комнатка достаточно темная. Я туда проскользнула, потому что из этого укрытия можно было увидеть, когда Джордж уйдет из кабинета. Но он не вышел. А тут раздался шум наверху, и все побежали вверх по лестнице.– Значит, ваш муж не покидал этой комнаты до тех пор, пока наверху не раздался шум?– Нет. - А вы сами провели время с девяти до девяти пятнадцати в том гардеробе, ожидая? – спросил Джонсон.

‘Yes, but I couldn’tsay so, you see! They’d want to know what I was doing there. It’s been very, very awkward for me, you do see that, don’t you?’

Johnson said dryly:

‘It was certainly awkward.’

She smiled at him sweetly.

‘I’m so relieved to have told you the truth. And you won’t tell my husband, will you? No, I’m sure you won’t! I can trust you, all of you.’

She included them all in her final pleading look, then she slipped quickly out of the room.

Colonel Johnson drew a deep breath.

‘Well,’ he said. ‘It might be like that! It’s a perfectly plausible story. On the other hand–’

‘It might not,’ finished Sugden. ‘That’s just it. We don’t know.’

– Да! Но я же не могла в этом признаться. Меня бы спросили: что я там искала, понимаете? И все выглядело бы так... так странно, понимаете?

– Да. Это выглядит действительно несколько странным, – сухо согласился Джонсон.

– У меня будто камень с души свалился от того, что я сказала вам всю правду. – Она обольстительно улыбнулась ему. – Вы ведь не расскажете об этом моему мужу? Нет, конечно же, нет. Я же знаю, что вам можно доверять – всем вам! Она окинула всех очаровательным взглядом и выпорхнула из комнаты.Полковник Джонсон энергично откашлялся:– Ну что же, могло быть и так. Звучит вполне правдоподобно. С другой стороны... - Но могло быть и не так, – перебил его Сагден. – В том-то и вся штука. Мы не знаем этого.

III

Lydia Lee stood by the far window of the drawing-room looking out. Her figure was half hidden by the heavy window curtains. A sound in the room made her turn with a start to see Hercule Poirot standing by the door.

She said: ‘You startled me, M. Poirot.’ 

‘I apologize, madame. I walk softly.’She said: ‘I thought it was Horbury.’Hercule Poirot nodded.‘It is true, he steps softly, that one – like a cat – or a thief.’ He paused a minute, watching her.Her face showed nothing, but she made a slight grimace of distate as she said: ‘I have never cared for that man. I shall be glad to get rid of him.’ ‘I think you will be wise to do so, madame.’She looked at him quickly. She said: ‘What do you mean? Do you know anything against him?’ Poirot said: ‘He is a man who collects secrets – and uses them to his advantage.’

She said sharply:

***

Лидия Ли стояла, наполовину скрытая тяжелой портьерой, у окна и смотрела в сад. Звук за спиной заставил ее обернуться. В дверях стоял Эркюль Пуаро.

– Мсье Пуаро! Вы меня напугали.

– Очень сожалею, мадам.– Я думала, что это Хорбюри. Пуаро кивнул:– Да, он действительно очень тихо ходит по дому. Будто кошка или вор.Он посмотрел на Лидию внимательно Она сказала с презрением:– Да. Я никогда бы не хотела иметь дело с таким человеком. Думаю, что мы скоро постараемся избавиться от него.– Вы только выиграете от этого.Она посмотрела на него внимательным взглядом.– Что? Вы можете сказать о нем что-то плохое? - Ну, он – человек, который собирает чужие тайны и затем извлекает из этого выгоду для себя.

‘Do you think he knows anything – about the murder?’

Poirot shrugged his shoulders. He said:

‘He has quiet feet and long ears. He may have overheard something that he is keeping to himself.’

Lydia said clearly:

‘Do you mean that he may try to blackmail one of us?’ 

‘It is within the bounds of possibility. But that is not what I came here to say.’

‘What did you come to say?’

Poirot said slowly:

‘I have been talking with M. Alfred Lee. He has made me a proposition, and I wished to discuss it with you before accepting or declining it. But I was so struck by the picture you made – the charming pattern of your jumper against the deep red of the curtains, that I paused to admire.’Lydia said sharply:‘Really, M. Poirot, must we waste time in compliments?’‘I beg your pardon, madame. So few English ladies understand la toilette. The dress you were wearing the first night I saw you, its bold but simple pattern, it had grace – distinction.’Lydia said impatiently:‘What was it you wanted to see me about?’Poirot became grave. ‘Just this, madame. Your husband, he wishes me to take up the investigation very seriously. He demands that I stay here, in the house, and do my utmost to get to the bottom of the matter.’ Lydia said sharply:

 – Вы думаете, что он что-то знает об убийстве? – спросила она.

Пуаро пожал плечами.

– Он ходит крадучись и хорошо слышит. Может быть, он что-нибудь слышал или видел, но не говорит об этом.

– И при помощи чего он сможет кого-то из нас шантажировать?

– Это в сфере возможного, мадам. Но я пришел не для того, чтобы сказать вам об этом, мадам.

– А зачем?

– Я говорил с мистером Альфредом, – медленно сказал Пуаро – И он сделал мне предложение, которое я хотел бы обсудить с вами, прежде чем принять или отклонить. Но поскольку я был столь восхищен той картиной, которую вы являли собой: ваш очаровательный джемпер на фоне темно-красной портьеры... я остановился, чтобы полюбоваться вами.

– Мсье Пуаро, неужели мы будем тратить время на комплименты?– Простите меня, мадам. Но немногие англичанки умеют одеваться со вкусом. Платье, которое было на вас в первый вечер, несмотря на довольно простой покрой, было очень элегантным. Очень изысканным.Лидия спросила нетерпеливо:

– О чем же вы хотели поговорить со мной, мистер Пуаро?

Пуаро тоже стал серьезным. - Ваш супруг, мадам, попросил меня взять на себя расследование этого дела. Он хочет, чтобы я оставался здесь, жил в доме и приложил все усилия, чтобы раскрыть убийство.

 – Да, ну и?..

– Я не могу принять приглашение, пока не буду убежден, что оно по нраву хозяйке дома.

– Разумеется, я приветствую приглашение, которое сделал мой муж, – сказала она холодно.

– Разумеется, мадам. Но мне нужно нечто большее. Действительно ли вы хотите, чтобы я принял его?

– Действительно. Почему бы и нет?

– Я хочу выразиться еще яснее. Вы действительно хотите, чтобы открылась истина?– Естественно. Пуаро вздохнул.– Неужели вы не можете сказать мне ничего, кроме этих общепринятых фраз? – Да. Я – человек, который сильно зависит от условностей. – Она закусила нижнюю губу. Вначале она колебалась, но потом все же произнесла: – Наверное, действительно – лучше полная откровенность. Я хорошо понимаю, в какой ситуации вы оказались. Отец моего мужа был убит, а поскольку главного подозреваемого в убийстве – Хорбюри – уличить не удалось, и кажется, что сделать это вообще невозможно, то выходит, что убийца – кто-то из членов нашей семьи. Воздать по заслугам этому кому-то – значит, навлечь позор на всю семью... и если уж быть до конца откровенной, то я должна признаться: этого-то я как раз и не хочу.– Значит, вы хотите оставить убийцу безнаказанным?– Вероятно, много убийц, избегнувших наказания, разгуливают по свету.– Да, вы правы. - Одним больше, одним меньше – разве это играет какую-то роль?

Poirot said:‘And what about the other members of the family? The innocent?’She stared.‘What about them?’

‘Do you realize that if it turns out as you hope, no one will ever know. The shadow will remain on all alike…’

She said uncertainly:‘I hadn’t thought of that.’

Poirot said:‘No one will ever know who the guilty person is…’He added softly:‘Unless you already know, madame?’ She cried out:‘You have no business to say that! It’s not true! Oh! If only it could be a stranger – not a member of the family.’Poirot said:‘It might be both.’She stared at him.‘What do you mean?’‘It might be a member of the family – and, at the same time, a stranger… You do not see what I mean? Eh bien, it is an idea that has occurred to the mind of Hercule Poirot.’He looked at her.‘Well, madame, what am I to say to Mr Lee?’Lydia raised her hands and let them fall in a sudden helpless gesture.She said:‘Of course – you must accept.’

Пуаро задумчиво посмотрел на нее.

– А остальные члены семьи? Те, которые невиновны?

Она насторожилась:– А что с ними?– Если ваши надежды сбудутся, то истина так никогда и не будет выяснена. И тогда в равной степени все останутся под подозрением.

– Об этом я не подумала, – неуверенно проговорила она.

– И никогда никто не узнает, кто был виновным на самом деле. – Он тихо добавил: – Кажется, вы уже знаете, кто это.– Вы не имеете права разговаривать со мной так! – воскликнула Лидия. – Это неправда! Ах, если бы это был кто-нибудь чужой, не принадлежащий к нашей семье.

– Либо – и то, и другое.– Что вы имеете в виду? – обескураженно спросила она.– Это мог бы быть член семьи и, тем не менее, чужой... Вы меня не понимаете? Ну, это так, просто идея, которая возникла в мозгу Эркюля Пуаро. – Он серьезно посмотрел на нее. – Итак, мадам, что я должен ответить вашему супругу?Лидия подняла руки и уронила их устало и беспомощно. - Вы, конечно, должны согласиться.

IV

Pilar stood in the centre of the music-room. She stood very straight, her eyes darting from side to side like an animal who fears an attack.She said:‘I want to get away from here!’Stephen Farr said gently:‘You’re not the only one who feels like that. But they won’t let us go, my dear.’‘You mean – the police?’‘Yes.’Pilar said very seriously:‘It is not nice to be mixed up with the police. It is a thing that should not happen to respectable people.’Stephen said with a faint smile: 

‘Meaning yourself?’Pilar said:‘No, I mean Alfred and Lydia and David and George and Hilda and – yes – Magdalene too.’Stephen lit a cigarette. He puffed at it for a moment or two before saying:‘Why the exception?’‘What is that, please?’Stephen said:‘Why leave out brother Harry?’Pilar laughed, her teeth showing white and even.‘Oh, Harry is different! I think he knows very well what it is to be mixed up with the police.’

Пилар стояла посреди музыкальной комнаты. Стояла чересчур прямо и напряженно, глаза ее бегали по сторонам, как у животного, которое боится, что на него нападут.– Я хочу уехать отсюда.– Этого хотите не только вы, – дружелюбно сказал Стивен Фарр, – но нас не отпустят, дитя мое.– Полиция?.. Это так неприятно – иметь дело с полицией. С порядочными людьми такого происходить не должно.– Например, с вами, не так ли? – улыбнулся Фарр.– Нет, я имею в виду Лидию и Альфреда, Дейвида и Хильду, Джорджа... ну, и все-таки Магдалену.Стивен закурил сигарету. Он некоторое время молча пускал дым, а потом все же спросил:

– Вы сделали одно исключение. Почему?– Как это? Не понимаю!– Почему вы не упомянули Гарри?

Пилар засмеялась, обнажив свои прекрасные ровные зубы. - О, Гарри – совсем другое дело. Я думаю, он не привык ладить с полицией.

‘Perhaps you are right. He certainly is a little too picturesque to blend well into the domestic picture.’

He went on:‘Do you like your English relations, Pilar?’

Pilar said doubtfully:‘They are kind – they are all very kind. But they do not laugh much, they are not gay.’

‘My dear girl, there’s just been a murder in the house!’

‘Y-es,’ said Pilar doubtfully.‘A murder,’ said Stephen instructively, ‘is not such an everyday occurrence as your nonchalance seems to imply. In England they take their murders seriously whatever they may do in Spain.’ Pilar said:‘You are laughing at me…’Stephen said:‘You’re wrong. I’m not in a laughing mood.’Pilar looked at him and said:‘Because you, too, wish to get away from here?’‘Yes.’‘And the big, handsome policeman will not let you go?’‘I haven’t asked him. But if I did, I’ve no doubt he’d say no. I’ve got to watch my step, Pilar, and be very very careful.’‘That is tiresome,’ said Pilar, nodding her head.‘It’s just a little bit more than tiresome, my dear. Then there’s that lunatic foreigner prowling about. I don’t suppose he’s any good but he makes me feel jumpy.’Pilar was frowning. She said:‘My grandfather was very, very rich, was he not?’‘I should imagine so.’‘Where does his money go to now? To Alfred and the others?’‘Depends on his will.’

– Наверное, вы правы. Во всяком случае, он слишком любит приключения, чтобы быть зачисленным в эту тихую компанию домоседов. Вам нравятся ваши английские родственники, Пилар?

Пилар пришлось поразмыслить, прежде чем ответить.

– Они милы, все очень милы, – сказала она неуверенно. – Но они никогда не смеются и никогда не радуются.

– Милая девочка, так ведь в этом доме произошло убийство!– Д-д-да, – пробормотала Пилар.

– Убийство, – менторским тоном продолжал Стивен, – это же не что-то такое, что случается по нескольку раз на день, как вам, вероятно, внушили горячие головы в вашей Испании. В Испании по такому поводу могут думать что угодно, но в Англии на убийство смотрят чертовски серьезно!– Вы смеетесь надо мной!– Конечно же, нет! Я вообще не способен смеяться над кем-то!Пилар внимательно разглядывала его загорелое лицо.– Вы тоже хотите уехать отсюда, не правда ли? А этот симпатичный высокий полицейский не отпускает вас.– Я не просил у него разрешения, но, вероятно, он не отпустил бы меня.Теперь приходится обдумывать каждый свой шаг и быть очень осторожным.– И это так скучно, – констатировала Пилар.– Если бы это было только скучно, любовь моя, так это б еще полбеды. И к тому же этот иностранец ходит повсюду и вынюхивает. Я, правда, считаю его не слишком умным, но он нервирует меня.Пилар вдруг наморщила лоб:– Мой дед был очень-очень богатым, правда? Кто теперь получит его деньги? Альфред и остальные? - Это зависит от его завещания.

Pilar said thoughtfully: ‘He might have left me some money, but I am afraid that perhaps he did not.’

Stephen said kindly:‘You’ll be all right. After all, you’re one of the family. You belong here. They’ll have to look after you.’Pilar said with a sigh: ‘I – belong here. It is very funny, that. And yet it is not funny at all.’‘I can see that you mightn’t find it very humorous.’Pilar sighed again. She said:‘Do you think if we put on the gramophone, we could dance?’Stephen said dubiously:‘It wouldn’t look any too good. This is a house of mourning, you callous Spanish baggage.’Pilar said, her big eyes opening very wide:‘But I do not feel sad at all. Because I did not really know my grandfather, and though I liked to talk to him, I do not want to cry and be unhappy because he is dead. It is very silly to pretend.’Stephen said: ‘You’re adorable!’Pilar said coaxingly:‘We could put some stockings and some gloves in the gramophone, and then it would not make much noise, and no one would hear.’‘Come along then, temptress.’

 – Он мог и мне оставить кое-что, – вслух размышляла Пилар, – но думаю, что это маловероятно.

– Не печальтесь на этот счет, – успокоил ее Стивен почти с любовью в голосе. – Вы – член семьи. Деньги на вашу жизнь будут выделены.

Со вздохом Пилар сказала:– Да, я член этой семьи! Смешно, правда? А на самом деле оказывается, что смешного тут мало.– Да, определенно, для вас тут веселого мало. Пилар снова глубоко вздохнула. Затем спросила:– Может, заведем граммофон и потанцуем? Стивен посмотрел на нее в недоумении:

– Это будет выглядеть неприлично. В доме, где покойник, танцевать не принято.Большие глаза Пилар стали еще больше: – Но я вовсе не в трауре! Ведь я почти не знала своего деда, хотя он и был мне симпатичен. Я не хочу плакать и быть несчастной потому, что теперь он мертв Глупо быть ханжой!– Вы великолепны! – с восхищением сказал Стивен Фарр.- Если мы заткнем трубу граммофона чулками и перчатками, – продолжила она вкрадчиво, – то он будет играть совсем тихонечко, и никто нас не услышит. - Ну пойдем, искусительница!

She laughed happily and ran out of the room, going along towards the ballroom at the far end of the house.

Then, as she reached the side passage which led to the garden door, she stopped dead. Stephen caught up with her and stopped also. 

Hercule Poirot had unhooked a portrait from the wall and was studying it by the light from the terrace. He looked up and saw them.‘Aha!’ he said. ‘You arrive at an opportune moment.’Pilar said: ‘What are you doing?’She came and stood beside him.Poirot said gravely:‘I am studying something very important, the face of Simeon Lee when he was a young man.’‘Oh, is that my grandfather?’‘Yes, mademoiselle.’She stared at the painted face. She said slowly:‘How different – how very different…He was so old, so shrivelled up. Here he is like Harry, like Harry might have been ten years ago.’Hercule Poirot nodded.‘Yes, mademoiselle. Harry Lee is very much the son of his father. Now here–’ He led her a little way along the gallery. ‘Here is madame, your grandmother – a long gentle face, very blonde hair, mild blue eyes.’

Pilar said:‘Like David.’Stephen said:

Она довольно засмеялась, выбежала из комнаты и направилась в танцевальный зал на другом конце дома. Но, добежав до бокового коридора, который вел к двери в сад, она вдруг остановилась как вкопанная. Стивен, следовавший за ней, тоже резко остановился на бегу.

Их взору предстал Эркюль Пуаро. Сняв со стены портрет, он рассматривал его детально при свете солнечного дня, который проникал через стекло в двери. Он посмотрел на молодых людей и улыбнулся им.

Вы очень кстати! Я сейчас изучаю нечто очень важное лицо Симеона Ли в молодости.

– Так это мой дедушка? Она долго смотрела на картину Затем сказала удивленно:– Как изменился... совсем изменился... Он был таким старым, весь в морщинках. А здесь очень похож на Гарри – так, наверное, выглядел Гарри лет десять назад.Эркюль Пуаро кивнул.– Да, мадемуазель. Гарри Ли больше всего похож на своего отца А здесь, – он прошел несколько шагов вдоль галереи портретов, – здесь – ваша бабушка. Посмотрите, какое у нее красивое лицо, светлые волосы, нежные голубые глаза. - Как Дейвид! – воскликнула Пилар.

– И Альфред похож на нее, – заметил Стивен.

– Наследственность – интересная вещь, – сказал Пуаро – Мистер Ли и его жена относились к совершенно различным типам людей. В общем и целом большинство детей в этой семье пошли в мать Посмотрите сюда, мадемуазель.Он показал на портрет девушки примерно девятнадцати лет с золотистыми волосами и большими смеющимися голубыми глазами. Чертами лица она была похожа на покойную жену Симеона Ли, но в них были такие жизнерадостность и веселье, которые, по всей видимости, никогда не испытывала эта тихая и терпеливая женщина.Щеки Пилар покраснели Девушка схватилась за длинную золотую цепочку, висевшую у нее на шее, вытащила медальон, и без слов поднесла к лицу Пуаро. То же самое смеющееся лицо юной девушки смотрело на него.– Моя мать, – шепнула Пилар.

Пуаро кивнул. На другой стороне медальона был портрет симпатичного молодого мужчины с черными волосами и синими глазами.– Мой отец! Правда, он необычайно красив!– Да, конечно. У испанцев обычно не бывает синих глаз, не правда ли, мадемуазель?– У тех, которые живут на Севере, иногда бывают. Впрочем, мать моего отца была ирландкой.– Испанская, английская, ирландская и немножко цыганской крови, – перечислил Пуаро, смеясь. – С такой богатой наследственностью вы могли себе нажить множество врагов, сеньорита!Стивен Фарр улыбнулся:

‘The English are extraordinarily fond of fresh air. Miss Estravados must have inherited that characteristic.’

Stephen said staring:‘Why?’Poirot said softly:

‘Because though it is today extremely cold – the black frost you call it (not like yesterday so mild and sunny) Miss Estravados has just flung up her lower window-sash. Amazing to love so much the fresh air.’

Suddenly there was an exclamation in Spanish from inside the room and Pilar reappeared laughingly dismayed.‘Ah!’ she cried. ‘But I am stupid – and clumsy. My little case it was on the window-sill, and I was sorting through it so quickly and very stupidly I knock my passport out of the window. It is down on the flower-bed below. I will get it.’

‘I’ll get it,’ said Stephen, but Pilar had flown past him and cried back over her shoulder: 

‘No, it was my stupidity. You go to the drawing-room with M. Poirot and I will bring it to you there.’

Stephen Farr seemed inclined to go after her, but Poirot’s hand fell gently on his arm and Poirot’s voice said:‘Let us go this way.’They went along the first-floor corridor towards the other end of the house until they got to the head of the main staircase. Here Poirot said:‘Let us not go down for a minute. If you will come with me to the room of the crime there is something I want to ask you.’

 – Англичане очень любят свежий воздух, – сказал он минуту спустя – И это их свойство мисс Эстравадос, кажется, унаследовала.

Стивен Фарр изумленно уставился на него.

– Потому что сегодня, в этот довольно морозный зимний день – не то, что вчера, к примеру, когда было солнечно и тепло – она открывает окно, вот именно сейчас она это делает. Странно, что за страсть к свежему воздуху'?

Вдруг из комнаты послышалось эмоциональное восклицание, и Пилар появилась с выражением досады на лице и с натянутой улыбкой.– Какая я бестолковая! – воскликнула она. – Бестолковая и неловкая! Мой чемоданчик стоял на подоконнике, а я так неосторожно рылась в нем, что паспорт выпал у меня из окна на улицу. Он лежит там внизу, на клумбе. Я сейчас его принесу.Стивен собрался было сбегать за ним сам, но она решительно удержала его.– Идите с мистером Пуаро в гостиную! Я принесу его туда. Однако на лестничной площадке Пуаро вдруг сказал. - Задержимся на минуту здесь Я хотел кое о чем спросить вас в комнате, где произошло убийство.

They went along the corridor which led to Simeon Lee’s room. On their left they passed an alcove which contained two marble statues, stalwart nymphs clasping their draperies in an agony of Victorian propriety. Stephen Farr glanced at them and murmured:‘Pretty frightful by daylight. I thought there were three of them when I came along the other night, but thank goodness there are only two!’

‘They are not what is admired nowadays,’ admitted Poirot. ‘But no doubt they cost much money in their time. They look better by night, I think.’

‘Yes, one sees only a white glimmering figure.’

Poirot murmured: ‘All cats are grey in the dark!’

They found Superintendent Sugden in the room. He was kneeling by the safe and examining it with a magnifying glass. He looked up as they entered.

‘This was opened with the key all right,’ he said. ‘By someone who knew the combination. No sign of anything else.’ Poirot went up to him, drew him aside, and whispered something. The superintendent nodded and left the room. Poirot turned to Stephen Farr, who was standing staring at the armchair in which Simeon Lee always sat. His brows were drawn together and the veins showed in his forehead. Poirot looked at him for a minute or two in silence, then he said:‘You have the memories – yes?’

Они прошли по коридору, который вел к комнате Симеона Ли Когда проходили мимо ниши, в которой две мраморные нимфы, следуя благочестию викторианской эпохи, застенчиво придерживали свои ниспадающие складками облачения, Стивен Фарр пренебрежительно бросил: – Отвратительно они выглядят при дневном свете! Вечером мне показалось, что тут стояли три женщины, но, к счастью, их всего две!

– Да, сегодняшним вкусам они уже не отвечают, – сказал Пуаро. – Но в свое время они явно стоили кучу денег. Впрочем, ночью они выглядят лучше.

– Разумеется, потому что ночью видны только неясные очертания фигур.

– Ночью все кошки серы, – ответил Пуаро.

В комнате, где произошло убийство, оказался инспектор Сагден, который стоял на коленях у сейфа и исследовал его при помощи лупы. – Сейф был открыт ключом, а не отмычкой, – констатировал инспектор – И к тому же человеком, который знал условное слово. Пуаро подошел к нему, шепнул что-то на ухо, в ответ инспектор кивнул и быстро вышел из комнаты. Пуаро снова повернулся к Стивену, который неподвижно стоял, уставившись на кресло, в котором обычно сидел Симеон Ли На лбу молодого человека, прорезанном глубокими складками, выступили вены. Пуаро достаточно долго смотрел на него, потом сказал: - Одолевают воспоминания, правда?

Stephen said slowly:

‘Two days ago he sat there alive – and now…’

Then, shaking off his absorption, he said: ‘Yes, M. Poirot, you brought me here to ask me something?’

‘Ah, yes. You were, I think, the first person to arrive on the scene that night?’‘Was I? I don’t remember. No, I think one of the ladies was here before me.’‘Which lady?’‘One of the wives – George’s wife or David’s – I know they were both here pretty soon.’

‘You did not hear the scream, I think you said?’ 

‘I don’t think I did. I can’t quite remember. Somebody did cry out but that may have been someone downstairs.’ Poirot said:‘You did not hear a noise like this?’ He threw his head back and suddenly gave vent to a piercing yell. It was so unexpected that Stephen started backwards and nearly fell over. He said angrily:

‘For the Lord’s sake, do you want to scare the whole house? No, I didn’t hear anything in the least like that! You’ll have the whole place by the ears again! They’ll think another murder has happened!’ Poirot looked crestfallen. He murmured: ‘True…it was foolish…We must go at once.’

 – Всего два дня назад, – прошептал Фарр, – он сидел здесь и был жив, а сегодня... – Затем он стряхнул с себя оцепенение. – Вы о чем-то хотели меня спросить, мистер Пуаро. – Позавчера вечером вы, если я не ошибаюсь, первым оказались на месте происшествия. – Право, не помню. Нет, мне кажется, одна из дам была наверху раньше меня.– Кто именно?– Жена Джорджа или жена Дейвида, кто-то из них двоих. Во всяком случае, они прибежали сразу же.– Сами вы не слышали крика? – Нет, мне кажется, нет. Я не могу вспомнить точно. Кажется, кто-то кричал...– Значит, вы не слышали звука вроде этого? Пуаро откинул голову и вдруг испустил пронзительный вопль. Это было так неожиданно, что Стивен отступил на шаг и остолбенел. Затем он сердито воскликнул: – Вы что, хотите перепугать весь дом? Нет, я не слышал ни звука, даже отдаленно напоминающего этот! Сейчас снова сбегутся все и подумают, что произошло второе убийство! Пуаро смущенно смотрел в пол перед собой. - Это верно... Как глупо с моей стороны! Пойдем!